Но Диердре хотела знать, что предвидел Альва. После того разрушения, что она видела, Диердре не представляла, как ее город снова может подняться. И она не видела, как они с Марко вообще могут предложить какую-либо мыслимую помощь. Но, став свидетельницей его силы, она доверилась Альве, и ей слишком не терпелось внести свой вклад, хотелось помочь.

Диердре и Марко, наконец, вырвались из леса, девушка так надеялась увидеть хоть проблеск своего города, молясь о том, чтобы она каким-то образом обнаружила его восставшим из воды. Но представшая перед ней картина встревожила ее. Диердре надеялась на то, что, возможно, Альва видел что-то, чего не видела она, что она может обнаружить здесь эпическое сражение за восстановление ее города. Диердре озадаченно моргнула, когда они остановили своих лошадей и перевели дух.

Перед ними не было ничего, кроме воды.

Это было именно то, что они оставили, теперь город Ур был озером, мерцающим во мраке ночи, его гавань была наполнена тысячами пандезианских кораблей. Здесь не было сражения. Город находился в том же состоянии полного завоевания и поражения.

Диердре и Марко обменялись растерянными взглядами, не понимая, почему Альва отправил их сюда. Неужели он ошибся?

Диердре всмотрелась в горизонт, исследуя мрак ночи, спрашивая себя, не упустила ли она что-нибудь, и в эту минуту что-то привлекло ее внимание. Там, на горизонте, далеко в море, она увидела тусклую дымку света. Казалось, что несколько пандезианских кораблей были объяты пламенем. Кто мог атаковать пандезианский флот?

Когда Диердре прислушалась внимательнее, ей показалось, что она услышала отдаленный гул канонады. Она с надеждой осознала, что там в самом разгаре сражение. Кто-то сражается с пандезианцами.

«Война начинается», – взволнованно сказала Диердре. – «Мы должны помочь им».

Она пнула своего коня и они поскакали вниз со склона, огибая озеро, которое некогда было Уром. Ее сердце бешено колотилось, когда они, наконец, добрались до берега, где гавань встречалась со скалами.

Они остановились, тяжело дыша, и посмотрели вдаль. Определенно бушевало сражение. Гремели канонады, в ночи летали пушечные ядра между рядами объятых пламенем кораблей. Диердре спрашивала себя, кто сражается.

Девушка присмотрелась и заметила пандезианский корабль, который стоял на якоре ближе к гавани. Он был огромным, его веревки были привязаны возле скал, и она палубе, освещенной факелами, Диердре увидела пандезианских солдат, которые носились по палубе, поджигая пушки, чьи большие фитили искрились. Вдруг она отшатнулась, когда раздался очередной грохот, и увидела, как пушечное ядро вылетело с корабля в ночи.

Диердре проследила за ним в море и увидела его цель: одинокий корабль, плывущий во мраке, чей силуэт был виден среди пожаров. Он украдкой прорезал свой путь через гораздо больший пандезианский флот. Сердце Диердре екнуло, когда она осознала: на борту того пандезианского корабля находятся солдаты Эскалона. Они захватили его. Он плыл через флот и причинял ущерб, и теперь пандезианцы стремились разбить его в щепки.