– Да? – расстроился врач. – Жаль.
Виолетта взяла его под руку и повела в коридор.
– Сейчас что-нибудь придумаем, голубок. А что у вас со Степашей? Амур? Или просто спите вместе?
Кристина прыснула.
– Не смешно, – вздохнула я. – Пожалуйста, отбей Гаврюшу у Толкиной, отведи его к Марату, пусть тот доктора пострижет. Да поторопись! Не хочу, чтобы Виолетта потом всякую чушь болтала и направо-налево говорила, что это ей сообщил личный психиатр Козловой, у которого она от сумасшествия лечится. Мне на самом деле надо уйти.
– Не переживайте, – кивнула Кристина, – все будет в порядке, Чип и Дейл уже прутся на помощь.
Глава 28
– Милое местечко, – отметил Кудрин, поддевая на вилку большой кусок рыбы. – И готовят вкусно. Ты, наверное, все трактиры в Москве знаешь.
– Нет, – возразила я, – только несколько заведений, куда забегаю кофе попить. Вот в Париже-Милане-Нью-Йорке я больше осведомлена о ресторанчиках, в командировках приходится в них питаться. Во Франции-Италии еда замечательная, Америка же в этом плане нравится мне намного меньше. И там огромные порции. Один раз я заказала маленький кусок яблочного пирога – подчеркиваю: маленький, в меню был еще большой – и получила ломоть размером с блюдо для торта, украшенный метровой башней взбитых сливок, которую засыпали шоколадной крошкой, цукатами, орешками, водрузив туда до кучи полкило пломбира.
– А у нас в кафе «Чаемания» грушевый кекс теперь нарезают толщиной со спичку, – вздохнул мой собеседник. – На один жевок лакомство.
– Зато цена у него не выросла, – развеселилась я, – просто десерт резко похудел.
Алексей отложил вилку.
– Ладно, давай по делу. После того как ты мне позвонила и рассказала, что Катя призналась в обмане, я влез в нужные документы. Чем хороша наша во многом плохая система исполнения наказаний? У них ничего не пропадает. На каждый чих бумага в трех экземплярах составлена, куда надо подшита и хранится аккуратно. Бывают, правда, случаи, когда архивы водой заливает, потому что пожары там вспыхивают, и к тому же крысы любят содержимым папок полакомиться, но мне повезло. В тот день, когда Веру унесли в лазарет, в СИЗО работало много людей, но – оцени удачу! – лишь одного из них звали Николаем. Совсем не редкое мужское имя, однако, я уже говорил, мне просто подфартило. Николай Владимирович Осипов тридцати трех лет – вот кто подбил Катю и Лену устроить спектакль.
– И он далеко не пожилой, – обрадовалась я. – Может, ты заодно адрес его узнал?
– Да, – кивнул Алексей, – узнал. Деревня Бокалово, неподалеку от Карачинска, это за Уралом.
– Осипов покинул Москву? – удивилась я.
Кудрин взял из рук официантки чашку с кофе.
– Вскоре после того, как Вера оказалась в психушке, Николая поймали на взятке: Осипов за хорошие деньги провел ночью в СИЗО любовницу одного авторитета. Парня примерно наказали, чтобы другим неповадно было, – отправили на зону, где он вскоре умер. Инфаркт.
– В тридцать лет с небольшим? – еще больше удивилась я.
Кудрин развел руками.
– Бывает. Антонина Варламовна, его мать, не забрала, не увезла тело сына домой в Москву. Наверное, у нее не было на это денег, она учительница, где ей средства взять, – поэтому Николая похоронили в общей могиле на кладбище в деревне Бокалово, там, где бывший охранник отбывал срок. У Осипова была жена Анна, которая до сих пор прописана вместе со свекровью, похоже, у них хорошие отношения. Спустя некоторое время после кончины Николая женщины продали свою трехкомнатную квартиру в Медведково и переехали на противоположный конец столицы. Что немного странно.