– Все свободны! – немедленно провозгласила Наталья Владимировна. – Бастилия разрушена.

– А как же быть с фактом кражи? – смешался Степаныч. – Этим знаком отмечены только мои куры, – продемонстрировал он хозяйке черную загогулину на перьях полуощипанной птицы.

– Это мы дуры? – не расслышав, воскликнула в гневе Коврова-Водкина.

– Нет-нет, что вы! – испугался Степаныч. – Я не про дур, а про факт кражи моего личного имущества.

– Вон! – закричала Коврова-Водкина.

– Он говорит, эта кура его, – крикнула Филимоновна прямо в ухо хозяйке.

– Самозванец! – картинно простерла к Степанычу правую руку Наталья Владимировна.

– Эта кура моя! – стоял на своем сторож.

– Если вы еще раз посмеете меня назвать дурой, я на вас подам в суд за оскорбление личности! – разъярилась Наталья Владимировна. – И уж во всяком случае не присваивайте себе роль какого-то благородного человека, который меня пятый день снабжает свежезабитыми курами.

– Я вас не снабжаю, но птица моя! – избегая упоминать о курах, крикнул Степаныч. – Отвечайте, сколько с вас этот благотворитель берет? И нет ли его среди нас? – окинул сторож пытливым взглядом Филимоновну и троих ребят.

– Нисколько он не берет, – ответила приходящая домработница.

– Нет, Татьяна Филимоновна, вы забыли, – немедленно возразила Коврова-Водкина. – Наш чудесный благотворитель кур оставляет не возле ворот, а на крыльце.

– Ах ты, Господи, – бросила в сторону Филимоновна. – Совсем ничего не слышит.

– Какое крыльцо? Какие ворота? – взревел Степаныч. – Эта птица украдена у меня!

– А ну, отдавай! – придя в себя после первого потрясения, рванула Филимоновна из рук Степаныча курицу. – Говорят же тебе: благотворительный фонд нам прислал!

Степаныч крякнул, но курицу не отпустил. Между ним и приходящей домработницей завязалась схватка.

– О, времена! О, нравы! – драматически заламывала руки Коврова-Водкина.

Трое друзей, воспользовавшись замешательством, выскользнули на улицу и кинулись к воротам. Лишь выйдя за пределы участка Ковровой-Водкиной, они чуть замедлили шаги.

– Ну и попались, – пробормотал Дима.

– Степаныч уверен, что это мы у него кур воруем, – сказала Маша. – А потом перепродаем Ковровой-Водкиной.

– А интересно, на самом-то деле, кто виноват? – задумчиво проговорила Маша.

– Наверное, Филимоновна, – выдал версию Димка. – Она же снайпер. Подкарауливает их в засаде. Потом чик – и готово.

Едва представив себе Филимоновну, подкарауливающую кур Степаныча, ребята покатились от хохота.

– На фиг ей кур воровать? – давился от смеха Петька.

– Экономия-то какая, – ответила ему Маша. – И Водкина сыта, и деньги целы.

– И Степаныч проучен, – подхватил Дима.

– Ладно. Пошли, – несколько успокоился Петька. – Игорь с Настей нас ждут в шалаше. Сейчас их возьмем и – в Задоры…

Вова какое-то время толкался у входа в игорный зал. Появился посетитель. Это был мужчина лет сорока. Мальчик пропустил его вперед. Затем вошел следом. Мужчина, наменяв жетоны, устроился возле автомата как раз рядом с тайником. У мальчика перехватило дыхание. Опустив жетон, он, даже не глядя, во что играет, неотрывно следил за мужчиной.