– Старшой, ты джаз-клуб собираешься открывать или все-таки игорный дом? У нас, конечно, город небольшой, но от Москвы, между прочим, не так и далеко. Тебе с первого дня нужно заявить о себе громко и помпезно. Ты на какую публику рассчитываешь? Кто к тебе в казино ходить будет? Голытьба какая-нибудь или люди при деньгах?..

– По-твоему, джаз слушает голытьба? – снисходительно смеялся Константин в ответ на бурные высказывания младшего брата.

– Да какого черта ты, вообще, привязался к этому джазу?! – горячился Игнат. – Где ты им увлекся, в Афгане, что ли, или на зоне?..

При упоминании о некоторых страницах своей биографии Константин хмурился. Такое было позволено лишь единственному оставшемуся у него родному человеку – младшему брату. Но и ему не стоило злоупотреблять родственными чувствами. Игнат, впрочем, и сам понимал, что переборщил.

– Извини, старшой, но я серьезно говорю. Даже не потому, что мне джаз не нравится. Не люблю я эту музыку, не понимаю… Ладно, фиг с ней… Просто, понимаешь, есть законы жанра: хочешь, чтобы люди в твоем игорном доме весело расставались с деньгами, – устрой им праздник. Сразу устрой, с самого начала… На открытие ведь соберутся не только те, которых ты пригласил, но и просто зеваки. На что им еще посмотреть в нашем городе? Раньше хоть демонстрации какие-то были…

– Тебя в детстве этими демонстрациями замучить не успели, так и помалкивай.

– Да не злись ты, это я так, к слову. Ты же на выборы выставлялся? Выставлялся. Обещал, что у людей жизнь легче станет? Обещал.

– Выборы отменили.

– Их же не насовсем отменили. Ты должен вести себя так, как будто твоя предвыборная кампания продолжается. Она же на самом деле продолжается. Народ должен увидеть, что тебя сломать не удалось, что ты продолжаешь думать о нашем городе и его жителях. Помнишь, что в Древнем Риме граждане требовали от императоров? Хлеба и зрелищ…

– Я не император.

– Знаю, – убежденно говорил Игнат. – Ты – Константин Панфилов. Ты – человек, который знает себе цену.

– Цену-то я себе знаю, только скоро денег не останется, чтобы этой цене соответствовать.

– Да что ты заладил одно и то же? Денег нет… Выборы отменили… Русский ты или нерусский? Однова живем! Сними с себя последние штаны и сделай людям красиво.

– А, может быть, с тебя сначала штаны снять и выпороть как следует?

– Ну, можешь выпороть, – безапелляционно заявлял Игнат. – Только городу от этого веселей не станет.

– Почему же? – возражал Константин, едва сдерживая улыбку. – Собрать всех на площади, поставить помост, прилюдно содрать с тебя штатовские джинсы и врезать по мягкому месту березовыми прутьями… Да еще в соленой водичке их вымочить. Вот это будет джаз!..

В общем, после долгих пререканий Константин уступил-таки младшему брату. В конце концов, деньги – дело наживное. Сегодня пожалеешь в бизнес лишний рубль вложить, завтра в сто раз больше потеряешь.

Пусть все знают, что в Запрудном открылось богатое казино. Пусть говорят, что время не то, что гужевать не стоит, что у народа денег мало… А когда же оно наступит – «то» время? Когда денег будет слишком много?