– Типа того, – подтвердил Келвин. – Два человека ставят пальцы на указатель. Думаю, бывает, что пальцы соприкасаются.

Я подвинулась ближе к нему.

– Не стану я касаться твоих противных потных пальцев, – заявила Корби. – Потом буду пахнуть, как твои трусы. Я видела, как ты суешь руки в штаны, когда думаешь, что никто не смотрит.

Расхохотавшись, мы с Корби зажали ладонями рты, но Келвин просто пожал плечами:

– Блин, какие же вы малявки. Когда же я, наконец, дождусь, чтобы с вами можно было действительно поговорить.

«И я», – мечтательно подумала я.

– Готовы? – спросил Келвин, строго глядя на нас. – Есть только одно простое правило: указатель не толкать. Он должен двигаться сам по себе. Позвольте духам направлять его, потому что только они способны видеть будущее.

– Ты думаешь, среди нас есть дух? – спросила Корби театральным шепотом, сдерживая новый приступ хихиканья.

Кэл поводил фонариком по всей палатке, заглянув в каждый угол. Палатка была небольшой, но он хотел, чтобы мы убедились: кроме нас, здесь никого нет. Если указатель сдвинется, то только из-за сверхъестественных сил.

– Задавайте любые вопросы, – велел он нам. – Спрашивайте про свое будущее.

«Выйду ли я замуж за Келвина Верстеега?» – подумала я.

– Если это действительно сработает, я описаюсь, – фыркнула Корби.

Я боялась Уиджи, боялась, как бы папа не узнал, что я в нее играла, поэтому с благодарностью услышала предложение Келвина:

– Я первый.

Спокойным торжественным голосом он спросил Уиджу:

– Кто из нас троих умрет раньше?

Я сглотнула, нервно поглядывая на указатель. Сердцу стало тесно в груди, и я осознала, что перестала дышать. Корби шутила насчет мокрых штанишек, но я почувствовала, что со мной такое может случиться безо всяких шуток.

Поначалу указатель не двигался. Я глянула на Корби, та пожала плечами. И вдруг пластинка медленно заскользила по черным литерам.

К.

– Я не толкаю, клянусь! – воскликнула Корби, с тревогой глядя на брата.

– Тихо! – шикнул на нее Кэл. – Я и не говорил, что это ты.

Э.

– О Боже, – вырвалось у Корби. – О Боже. Бо-оже!

Л.

– Мне страшно. – Я зажмурилась, закрывая лицо руками. Но, не в силах совладать с искушением, раздвинула пальцы, подглядывая в щелочки.

– Как Келвин умрет? – прошептала Корби, глядя на доску.

П-Е-Т-Л

– Петл? – переспросила я, не уверенная, ответ ли это. – В смысле: «петля»?

Келвин нетерпеливо замахал на меня рукой, чтобы я замолчала.

– Кто убьет меня? – спросил он, сдвинув брови.

П-А-П-А.

В тот миг в палатке что-то произошло. На лице Келвина заиграли желваки – он крепко сжал зубы, его брови съехались, и парень почти с ненавистью посмотрел на доску.

– Папа никогда тебя не тронет, – тихо возразила Корби. – Это же просто игра, Келвин.

– Не знаю, не знаю, – пробормотал он, помолчав. – Он подбирает мне друзей, решает, каким спортом мне заниматься. Просматривает все домашние задания и заставляет переделывать почти все. Пожалуй, он будет за меня решать, и в какой колледж мне поступать, и на ком жениться. Бритт права: Уиджа хотела сказать «петля». А отец делает все, чтобы задушить меня.