— Но что с этими телами?

— Очевидно, они останутся здесь. — Она повернула голову к теням. — Или идите за мной, или не идите. Вам решать.

— Но мы любили эти тела…

— Ладно, Кодл, — утешающе сказала Телораст. — Найдем другие.

Апсалар, взглянула на Телораст, удивленная таким замечанием. Затем направилась по узкому проходу.

Духи торопливо порхнули ей вслед.

Дно низины, бывшее заиленное озеро, иссушенное десятками лет засухи и жары, покрылось сеткой беспорядочно разбегающихся трещин. Ветра и песчаные бури выгладили поверхность, и она сверкала в лунном свете, будто была вымощена серебряными плитами. В центре озерного дна виднелся провал — колодец, окруженный невысокой кирпичной оградой.

Разведчики войска Леомена уже спешились возле колодца и осматривали его, а основные силы конницы заполняли низину. Буря ушла, над головами сверкали звезды. Утомленные повстанцы на утомленных конях медленно двигались по сухой, гладкой почве. Мухи метались над головами всадников, стараясь скрыться от ризанских ящериц, подобно миниатюрным драконам носившихся среди толпы. Вечная война в воздухе — тонкие, металлические крики умирающих насекомых, падение раздробленных хитиновых панцирей.

Корабб Бхилан Зену'алас склонился, заскрипев рассохшейся кожей седла, и сплюнул налево. Вызов, проклятие этому отзвуку проигранной битвы; а еще ему хотелось очистить рот от песчаной пыли. Оглянулся на молчаливого Леомена. Они оставили за собой след из павших лошадей, почти все воины ехали на первой, а то и на второй запасной. Сегодня отстала дюжина человек: старики, мечтавшие о последнем бое с ненавистными мезланцами под восхищенным взором Ша'ик — и жестоко обманутые благодаря измене. Корабб знал, что павших духом в отряде гораздо больше. Нетрудно понять, как человек может потерять надежду. Что за жалкий поход!

Если бы не Леомен Молотильщик, Корабб давно сдался бы, ускользнул во взвихренные пески искать свою участь, сорвав все значки, выдающие его принадлежность к мятежникам, и осел бы в каком — то далеком городе, среди пожирающих душу воспоминаний о поражении. Ожидать, пока его не заберет Погонщик Душ. Если бы не Леомен Молотильщик…

Всадники подъезжали к колодцу, располагаясь лагерем вокруг источника живительной влаги. Корабб натянул удила, едва это сделал Леомен. Они спешились, захрустев сапогами по ковру из чешуи и давно высохших рыбьих скелетиков.

— Корабб, — сказал Леомен, — пройдемся.

Они направились к северу, пока не отошли шагов на пятьдесят от внешних постов, и встали посреди потрескавшейся плиты бывшего озера. Корабб заметил ямку, у которой валялись приплюснутые комки глины. Вытащил нож и склонился, поднимая один из комков. Внутри обнаружилось тельце скрючившейся жабы. Он выковырял тварь из глиняной капсулы и вернулся к командиру. — Неожиданный подарок, — сказал он, отрывая тонкую ножку и откусывая мясо, жесткое, но все-таки свежее.

Леомен взирал на него сквозь лунные тени. — Съешь это, Корабб, и будешь видеть во сне странное.

— Да, сны духов. Они меня не пугают. Если только не приснятся перья.