Многие государства древности, где форма правления долгое время оставалась неизменной, обязаны этим подобному законодательству, которого не доставало и не достает всем государствам, где правление переходило и переходит от тирании к своеволию и от своеволия к тирании. И действительно, у подобных правительств нет и не может быть никакой прочности из-за всегда противостоящего им значительного количества могущественных врагов. Одно не нравится людям благонамеренным, другое не угодно людям просвещенным; одному слишком легко творить зло, другому весьма затруднительно совершать что-либо хорошее: в первом слишком много власти дается гордыне, во втором неспособности.

Так что и то, и другое могут упрочиться лишь благодаря мудрости или удачливости какого-либо одного человека, которому всегда грозит опасность быть унесенным смертью или же оказаться обессиленным из-за волнений и усталости.

Вот я и утверждаю, что правительство, установленное во Флоренции в 1381 году,[417] после смерти мессера Джордже Скали, поддерживалось ловкостью сперва мессера Мазо дельи Альбицци, а затем Никколо да Уццано. Город пребывал в мире с 1414 по 1422 год, поскольку король Владислав умер, а Ломбардия была разделена на несколько государств, так что ни в самой Флоренции, ни во вне республике ничего не угрожало. Наиболее могущественными после Никколо да Уццано были Бартоломео Валори, Нероне ди Ниджи, мессер Ринальдо Альбицци, Нери ди Джино и Лапо Никколини. Различные соперничающие клики, порожденные враждой между домами Альбицци и Риччи и столь неосмотрительно воскрешенные впоследствии мессером Сальвестро Медичи, никогда по-настоящему не умирали. Хотя та из них, что имела больше всего сторонников, властвовала не более трех лет и в 1381 году оказалась побежденной, с ней никогда не удавалось покончить вследствие того, что ее взгляды разделялись почти всеми гражданами. Правда, частые народные собрания и постоянно возобновлявшиеся преследования вождей этой партии, с 1381 по 1400 год, ее почти уничтожили. Больше всего преследований обрушивалось на семейства Альберти, Риччи и Медичи, так как они стояли во главе этой партии: и члены их, и имущество неоднократно оказывались под ударом, и те из них, которые не покинули город, лишались права занимать государственные должности. Постоянные потери крайне ослабили эту партию, можно сказать - изничтожили ее. Однако весьма значительное число граждан сохраняли память о перенесенных обидах и желание отомстить за них, но, не имея никакой опоры, вынуждены были жить с озлоблением, затаенным в самой глубине сердца. Люди из благородных пополанов, которым предоставляли спокойно управлять государством, совершили две ошибки, которые и оказались губительными для их власти. Во-первых, то обстоятельство, что они долго и без перерыва пользовались этой властью, сделало их беззастенчивыми. Во-вторых, их взаимная ненависть и длительная привычка повелевать усыпили в них должную бдительность в отношении тех, кто мог им вредить.

Таким образом, каждодневно возбуждая всеобщую ненависть своим оскорбительным поведением и презрительно пренебрегая всем, что могло быть опасным, или даже порождая опасность своей взаимной завистью, они сами были виноваты в том, что семья Медичи снова обрела прежнее влияние. Первым из них начал подниматься Джованни, сын Биччи. Он собрал огромное богатство, а так как всегда отличался кротостью и мягкостью, люди, стоявшие у власти, допустили его до самой высшей магистратуры.