Будучи еще только Антоновым, без раздвоения, я очень не любил работы, которые обязательно должны были завершиться огромным успехом к какой-нибудь знаменательной дате, а в советское время этим грешили постоянно. Практика показывала, что, даже если до эн-летия чего-то или кого-то там охренительного оставалось вполне достаточно времени для нормальной работы плюс небольшой запас, все равно перед датой обязательно начиналась нервотрепка, бардак и, как следствие, работа оказывалась не сданной как положено, а кое-как спихнутой.

В шкуре Скворцова я поначалу придерживался точно таких же взглядов, но по мере возни с луноходами они потихоньку менялись. Действительно, не буду же я возмущаться тем, что полет к Марсу или Венере можно проводить только в точно определенные астрономические сроки, и никак иначе. Поперек законов физики не попрешь.

Так и здесь. Преследуй грядущая лунная эпопея хоть какие-то научные цели, я бы громче всех возмущался попытками привязать ее к какой-нибудь знаменательной дате. Но ведь цели-то были чисто пропагандистские! Даже если вдруг «Профессор» по какой-либо причине не сможет определить состав лунного грунта, то и хрен с ним, я это сделаю за него. В Интернете этот состав есть, Антонов уже проверил.

Однако правильная пропаганда – это наука. И раз наука утверждает, что луноходы должны открыть свой лунный цирк шестого, седьмого или на самый крайний случай восьмого ноября, то, значит, мне остается только принять эти даты как нечто объективное и непреложное. Я и принял. Огромная же разница – закончить работу вовремя потому, что так надо, или надрываться к искусственному сроку только для того, чтобы какой-нибудь чинуша смог красиво отчитаться и получил карьерные плюшки.

Работы по развертыванию Центра управления луноходами мы проводили вместе с Сашей Фроловским. Во-первых, потому, что без него они могли затянуться, он уже стал ценным специалистом. В отличие от нас с Антоновым он в достатке и даже небольшом избытке обладал педантичностью и въедливостью, а это при создании аппаратуры, где надежность стоит на первом месте, очень помогает. Кроме того, тому имелась еще одна причина, о которой Семичастный рассказал мне в конце мая.

– Видишь ли, Вить, – начал он, – твоей персоной никак не могут не заинтересоваться сначала западные аналитики, а потом и разведки. Не исключено, что они уже сподобились.

– Я тоже так думаю, и что из этого следует? Мне теперь ходить только в сопровождении роты охраны?

– Обойдешься. Но вот несколько исказить твою видимую роль не помешает. Ведь как сейчас обстоят дела в «Мечте» для тех, кто в теме? Директор там только для решения организационно-бюрократических вопросов, ну и для мебели. Все направления работ задаешь ты. Так?

– В общем-то да.

– Ну вот, а что, если при более глубоком анализе тут вскроется второй слой? Будто на самом деле ты нечто вроде твоего директора, только при Саше Фроловском. Мол, настоящий технический гений – это он, а ты на самом деле при нем для обеспечения работ, отвлечения внимания, защиты от бюрократов и вообще от трудностей жизни, ну и для надувания щек.