— Расписан по кадрам? — недоуменно переспросил Кармайн.

— Да. Представьте ваше любимое кино в виде огромной книги комиксов — это и есть раскадровка. Кино — это визуальное средство подачи информации, и его создатели не любят читать. На самом-то деле слова — враги. Переработай их в комиксы, и любой голливудский додо — упс! — поймет основную идею и содержание. — Роберт состроил рожу. — Думаю, описание характера героев стало еще одной причиной для создания такого сценария.

— Вы хотите, чтобы я попросил Мандельбаума дать вам аудиенцию? — спросил Кармайн.

— Да, именно так! Наш сценарий отлично ему подойдет, но мы не можем пробраться даже сквозь его внешнюю зону обороны. Если бы мы могли встретиться с ним лично, он загорелся бы нашим проектом! «Кровь из камня», может, и не принесет «Оскара», но кучу денег — точно!

— Тогда он обязательно привлечет внимание мистера Мандельбаума, — с усмешкой сказал Кармайн. — Если я устрою вам аудиенцию, вы обещаете держаться от меня подальше?

Робби издал театральный вздох и стал заламывать руки.

— Капитан, капитан! Если вы это сделаете, то даже следов наших больше не увидите!

— Тогда договорились. — Кармайн взглянул на часы. — Как раз сейчас он должен быть у себя в кабинете. Могу я воспользоваться вашим телефоном?

— Вы бы еще спросили, умеет ли толстый ребенок пукать! Конечно, можете!

Близнецы радостно скакали вокруг него, направляясь к дому. Войдя внутрь, Кармайн резко остановился. Прямо перед ним на стене красовалась жуткая голова — зеленоватая и раздувшаяся.

— Это — Артур де Мортейн, — сказал Горди. — Первая жертва Каменного человека. Все они ведут свой род от короля Артура и его законной жены — француженки Жислейн.

— Вы сами будете сниматься?

— В этом фильме? Капитан, мы и есть главные герои! — воскликнул Робби. — Вы видите близнецов Теннисон, неординарных сыщиков.

— Ага! Действие происходит в тысяча восемьсот девяностых.

— Да, на жутких кладбищах в дымке лондонского смога. Каменный человек представляет собой нечто среднее между мумией и Франкенштейном.

— Почему бы не сделать его обаятельным и красивым, как Грегори Пек?

Нет, так им не подойдет; они стали заложниками привычного образа.

— Гарантирую, тебе понравятся близнецы Уорбертоны и то, что они написали, — говорил он Майрону несколькими минутами позже, листая страницы одного из массивных альбомов. — Чистый Голливуд! В их сценарии также достаточно много смешного. Не говоря уж о том, что сами Уорбертоны — настоящие комики… Ну? Так я говорю им, чтобы садились на самолет, или нет?

Кармайн повесил трубку.

— Садитесь сегодня же на самолет, летящий на Запад, джентльмены. Мистер Мандельбаум уделит вам целое утро, а если ему понравятся ваши комиксы, то и обед в «Поло-лондж».

— Оказывается, они обхаживали меня ради моих связей с большим человеком из Голливуда, — сказал Кармайн, вернувшись в окружное управление.

— Они выйдут сухими из воды, — без тени одобрения заметил Ник. — Не замешаны ни в чем криминальном, стали богачами за счет бедной мисс Уорбертон, а теперь еще продадут свою идею лично Майрону Менделю Мандельбауму. — Он скривил губы. — Вот хитрюги!