×
Traktatov.net » Символика цвета » Читать онлайн
Страница 28 из 97 Настройки

В конце 1915 года Казимир Малевич впервые выставил свой «Черный квадрат». Как писал тогда идеолог «Мира искусства» Александр Бенуа, «черный квадрат в белом окладе – это не простая шутка, не простой вызов, <…>, а один из актов самоутверждения того начала, которое <…> приведет всех к гибели». Сегодня мы понимаем, что не «Черный квадрат» привел Россию к захвату власти большевиками – художник лишь выразил свое чувственное отношение к тому будущему, которое являло ему художественное бессознание.

Много позднее в «Главах из автобиографии» художник писал: «Анализируя свое поведение, я заметил, что, собственно говоря, идет работа над высвобождением живописного элемента из контуров явлений природы и освобождением моей живописной психики от “власти” предмета. <…> Я никоим образом не хотел живопись делать средством, но только самосодержанием. <…> Натурализация предметов не выдерживала у меня критики и я начал искать другие возможности не вовне, но в самом нутре живописного чувства, как бы ожидая, что сама живопись рано или поздно даст форму, вытекающую из живописных качеств, и избегнет электрической связи с предметом, с ассоциациями неживописными».

Как можно заключить из этих признаний, в искусстве XX века произошел революционный скачок от ассоциативно-предметного восприятия к восприятию семантическому, наполняющему зрителя не прагматикой форм, а формой эстетики.

Живописное искусство, содержащее смыслы вне сюжетных композиций, по сути своей стало выявлять нечто между психологией и философией идей – причем идей в их чувственно-образном виде, не обрубленных композицией, сюжетом или мыслью. Раньше только природа могла создавать такие произведения искусства, к примеру, в цветовом отображении своих внутренних смыслов. Ибо до XX века существовал негласный закон: «Искусство начинается там, где кончается природа» (Оскар Уайльд).


Казимир Малевич. Черный квадрат, Черный круг, Черный крест, 1915

Воплощение супрематизма – беспредметной живописи – превосходства цвета над остальными качествами живописного искусства. Существует мнение, будто Пикассо охладел к кубизму, увидев «Квадрат» Малевича.


Как отмечал Гёте, художник говорит миру через общее, а это общее он не найдет в природе, но это есть плод собственного его духа или, если угодно, плод наития, оплодотворяющего божественное дыхание. Теперь же художник уподобился природе: в цветовом отображении своего внутреннего мира он освободился от догматической белизны социума – от сознания, веками довлеющего над его творчеством. И уайльдовский закон, по Малевичу, можно было бы выразить, наверное, так: «Искусство кончается там, где принимается социальное давление».

«Если искусство служит тому, чтобы “пробуждать чувства”, то входит ли в число этих чувств в конечном счете и его чувственное восприятие?» – поставил вопрос Людвиг Витгенштейн в работе «Культура и ценность» и ответил: «…Произведение искусства можно назвать если не выражением чувства, то чувственным выражением или прочувствованным выражением».

Как считал Витгенштейн, в индивидуальном переживании существенно не то, что каждым человеком оно переживается по-своему, а то, что никто не знает, это ли переживает и другой или же нечто иное. Выходит, можно было бы предположить, что одна часть человечества имеет одно ощущение красного, другая часть – иное.