— Ты можешь взять их с собой, если они захотят пойти, — ответил Лирин. — Но я останусь здесь. Особенно если… то что ты сказал — правда. Я понадоблюсь этим людям.

— Посмотрим. Я вернусь так быстро, как только смогу.

Каладин стиснул зубы и направился к парадной двери поместья. Он открыл ее, впустив звуки дождя и запах промокшей земли.

Он остановился, оглянулся на комнату, полную грязных горожан, лишенных дома и испуганных. Они не расслышали его, но и так уже знали. Он слышал их перешептывание. Несущие Пустоту. Опустошение.

Он не мог их так оставить.

— Вы всё правильно расслышали, — громко проговорил Каладин, обращаясь к сотне или около того людей, собравшихся в большом холле поместья — включая Рошона и Ларал, что стояли на лестнице, ведущей на второй этаж. — Несущие Пустоту вернулись.

Шепот. Страх.

Каладин втянул из кошелька немного штормсвета. Чистый, светящийся дым начал подниматься от его кожи, отчетливо видимый в тусклой комнате. Он сплел себя с верхом, поднимаясь в воздух, затем добавил сплетение вниз, повиснув в двух футах над землей. От него исходило сияние. Сил сформировалась в его руке из тумана как Копье Осколков.

— Кронпринц Далинар Холин, — сказал Каладин, штормсвет облачком срывался с его губ, — восстановил Сияющих Рыцарей. И на этот раз мы не подведем вас.

Выражения лиц в комнате варьировались от восхищенных до напуганных. Каладин отыскал лицо своего отца. У Лирина отвисла челюсть. Хесина сжала своего ребенка в руках, и ее лицо светилось восторгом, вокруг головы синим кольцом вспыхнул спрен благоговения.

«Тебя, малыш, я защищу, — подумал Каладин, глядя на ребенка. — Я защищу всех вас».

Он кивнул родителям, затем повернулся и сплел себя вперед, вырвавшись в дождливую ночь. Он остановится в Стрингкене, где-то в половине дня пути пешком — или короткого полета — на восток и посмотрит, сможет ли там обменять немного сфер.

А затем он поохотится на Несущих Пустоту.

Положа руку на сердце, признаю, что идея о написании этой книги зародилась еще во времена моей молодости, не беря во внимание недавние события.

— Из Носителя Клятв, предисловие.

Шаллан рисовала.

Она царапала в своем альбоме нервными, жирными штрихами. После каждых нескольких линий она крутила в пальцах угольный карандаш, ища острейший край, чтобы сделать линии насыщенно черными.

— Ммм… — раздался голос Узора возле ее икр, где он украшал юбку наподобие вышивки. — Шаллан?

Она продолжила рисовать, заполняя страницу черными штрихами.

— Шаллан? — спросил Узор. — Я понимаю, почему ты меня ненавидишь, Шаллан. Я не хотел помогать тебе в убийстве матери, но это то, что я сделал. Это то, что я сделал…

Шаллан сжала челюсть и продолжила набросок. Она сидела снаружи Уритиру, облокотившись о холодную каменную глыбу. Ноги ее замерзли, вокруг нее штырями вырастали спрены холода. Порывы ветра развевали ее растрепанные волосы вокруг лица, и ей приходилось прижимать листок альбома большими пальцами, один из которых был спрятан в левом рукаве платья.

— Шаллан… — сказал Узор.

— Всё в порядке, — ответила Шаллан тихим голосом, когда стих ветер. — Просто… просто дай мне порисовать.