— Конечно, — подтвердил Саша, — тот ещё садист. Это, кстати, он всё и придумал.

— Приходит, значит, он на мост и ждёт, — продолжил свой рассказ Юрка, — час ждёт, другой…. не дождался. Приходит ко мне, не пришла, говорит. Ничего, утешаю я его, может мама её не отпустила, кто знает. Завтра, скорей всего, всё выяснится. О'кей, поплёлся домой, жалкий такой, аж плакать хочется, глядя на него.

Юрка был большим весельчаком. Изображая Сашу, он делал это настолько точно, что вся тройка не переставала смеяться. А Юрка, видя такой у своей публики успех, входил в раж, — Ну, думаю, ответ надо писать. Зову сестрёнку, пишим, мол, извени не смогла прийти, мама попросила помочь. Давай, мол, встретимся в другой раз. Передаю на следующий день ему эту писульку, говорю, мол, встретил тебя в раздевалке, передала…. ты бы видела его лицо, Настюха, — рассмеялся Юрка, — прочитал, кричит, мама не отпустила, радуется. Давай, говорит, быстренько другой день ей предложим. О'кей, говорю, давай. А сам думаю: надо бы как то посмотреть, что он там на этом мосту, вообще, делает. Пишим мы, значит, другую записку, «передаём» тебе, ждём ответа. Я на перемене несусь, ищу свою сестрёнку, что бы ответ начеркала, пишим теперь уже с ней: хорошо приду, целую и подпись — Настя.

— Ну, вы и выдумщики, — смеялась Настя.

— Я тебе говорю, Настюха, — приложил к груди руку Юрка, — это надо было видеть, когда он прочитал: Целую. Настя. Он прыгал по раздевалке в спортзале как пацан какой то. Радовался. Мы с Игорьком чуть не описались. Да, говорим, молодец, Санёк, а ты боялся, ничего страшного, она тоже не против с тобой встречаться. Цветы вот только нужно, наверно, купить, а то ведь первое свидание, говорим, как никак. Поскакал, купил букет. Ну, вечером опять нафуфырили его и отправили, а сами следом. Приходим, спрятались за гаражи, стоим любуемся на нашего дон жуана…. проходит снова час, тебя нет. Видим, мёрзнет пацан, — 20 градусов как никак, но не уходит….

— Так, подожди, когда это всё было? — перебила Настя Юрку.

— Да, недавно совсем, — Юрка задумался на секунду, — а, в начале ноября.

— Издевались над тобой эти засранцы? — полушутя, пожалела Настя Сашу и поцеловала его в щёку.

— И не говори, — подтвердил Саша, — творят, что хотят, беспредел полный.

— Прыгаем мы, значит, с Игорьком, греемся, ждём, когда сломается наш стойкий оловянный солдатик. Нет, стоит, с ноги на ногу поскакивает…, серебрянное копытце, блин, но не уходит. Игорёк, кричит мне уже, да, ну, его на фиг, пошли, мол, домой, кто его знает, сколько он ещё простоит? Он же упёртый, может и, вообще, здесь заночевать. Ну, говорю, ладно, пошли, а то ещё надо что то придумать, почему она на этот раз не пришла. Приходим ко мне домой, пьём чай…. вламывается… Кричит: опять, мол, не пришла, чё она меня за идиота держит? Мы с Игорьком перепугались, думаем: не перегнули ли мы немножко палочку? Успокаеваем, говорим, опять, что то случилось, наверное, заболела или ещё что, женщина, ведь, всякое может быть…. И правда, на следующий день тебя не было в школе, Инка сказала, что ты заболела…