Не сомневаюсь.

— Ты бы со временем привыкла. Там тоже хватает нечисти, но она обыкновенная.

То есть не прячется в подвале, не шинкует гниловатые головки капусты когтями, чтобы потом опустить нашинкованное в бочку с рассолом?

— И ты бы нашла себе дело по душе. А я не стал бы волноваться, что тебя убьют. Точнее стал бы, но не так, как сейчас.

Мы оба вздохнули.

Вот ведь… и ответить нечего. Бестолочь я, что тут еще скажешь.

— Но я знаю, что это тебя обидит. И не настолько самонадеян, чтобы думать, что сумею тебя защитить. Сегодня ли. Завтра ли. Потом, когда этот мир в очередной раз станет меняться… я получил письмо от матушки. Отец отсылает ее.

— А так можно?

Отец Эля при всем своем спокойствии не казался мне способным хоть как-то повлиять на его матушку.

— Пригрозил, что возьмет младшую жену.

Вот про то, можно ли так, уточнять не стану. Хрен ему, а не младшая жена… и Эль улыбнулся.

— Так поступают в браках, которые заключают по расчету. Матушка очень… огорчилась.

— Предполагаю.

И хорошо, что меня в этот момент рядом не было. Вот клянусь, что именно меня и признали бы виноватой.

— Бабушка его не послушала.

— А он…

— Останется. Он тоже страж. И не может допустить, чтобы здесь случился прорыв.

Я поерзала.

— Ты…

— Боюсь, отец не одобрил бы наш план. Он… довольно консервативен во всем, что касается демонов. И скорее всего принял бы решение уничтожить… тот артефакт.

Ага.

Чтоб это было так просто. И как знать, чем эта попытка аукнется.

— Я беспокоюсь не за них. За тебя. Ты… согласна?

Согласна.

Куда я денусь. Только вот из одеяла выползу и сразу пойду древние обряды совершать. Ну, может, слегка оденусь еще.

Но я ответила просто:

— Да.

Древний лес значит?

Древний лес качал ветвями на заднем моем дворе. Я дважды моргнула, надеясь, что мне привиделось, и если постараться, то все развидится. Но нет. Лес не исчез, в отличие от соседского забора, на месте которого вольготно расположился кустарник с мелкими серебристыми листочками.

Это ж тьмогонник!

Да за него в любой лавке три шкуры сдерут, потому что лучшего средства против нечисти нет. А уж если с кое-какими травками смешать…

— Погоди, — Эль схватил меня за руку. — Не сейчас. Здесь легко заблудиться.

Охотно верю.

Серебряные столпы поднимались в небо, вернее они это небо держали на растопыренных ветвях. И солнце, проникая сквозь кружево это, ложилось на траву удивительными узорами.

— Вот ты какой… сиротка, — я коснулась ближайшего дерева, прислушиваясь к тому, как медленно и сильно пульсирует в нем жизнь.

Во всех них.

Они, связанные друг с другом на заре времен, переплетшиеся корнями и сроднившиеся ветвями, были чем-то единым, неделимым и всеобъемлющим. Удивительным.

Пугающим.

Я шла по травяному ковру, который мягко прогибался под моими ногами, понимая, что, пожелай они, и этот ковер треснет, а я упаду в мягкую землю, частью которой и стану.

Лес не был добр.

И не был зол.

Он стоял над этими понятиями. И над нами с Элем. Правда, нас он разглядывал и с немалым любопытством, которое я ощущала всей кожей.

Я слушала звон листьев.

Нежную колыбельную ветра. Я ощутила вдруг покой.