— Грета постаралась.

— С-сторожевая… м-малина?

— Она самая.

— П-перспективно… б-благодарю еще раз за п-помощь…

Он встал.

— Стоять. Итак, благородный…

— Тиритриниэль…

Вот оно как… ну да, теперь понятно, почему я имечко не запомнила, такое он и сам, небось, разучивал первые полсотни лет жизни.

— Извольте объяснится, — я малину на лавочку положила. — Что вы делали ночью в нашем саду?!

Тири… в общем, на физии Эля появилось выражение величайшей скорби, словно я не вопрос задала, а известила его о том, что визитом своим он нанес репутации моей дорогой сестры непоправимый ущерб, и теперь, дабы обелить имя ее девичье, просто-таки обязан на ней жениться.

Нет, подобная мысль, конечно, была, но… эльфу и так досталось.

— Видите ли, многоуважаемая Юстиана…

…надо же, имя мое запомнил.

А многоуважаемой меня так и вовсе не называли, разве что наш преподаватель изящных манер, которому эти самые манеры крепко мешали выразить свое ко мне отношение в более доступной для восприятия форме.

— …дело в том, что моя м-матушка… п-пожелала, чтобы я п-принял участие, — он заикался и краснел. Мило так… очаровательно просто. — В делах семейных… и п-причинил д-добро.

— Кому?

— Людям п-причинять д-добро мне еще рано… мама п-полагает, будто я не достаточно крепок… п-психически.

Это верно, чтобы причинять добро людям, нужно иметь не только крепкие нервы, но и крепкие кулаки. А эльф при всей его вековой мудрости… хотя, что-то меня и насчет мудрости сомнения брали, в общем, он и вправду не выглядел готовым ко столь серьезной миссии.

— Она с-сказала, что н-надо н-начать с м-малого. С животных, — с облегчением выдохнул он. — Извините, я к-когда н-нервничаю, н-начинаю з-заикаться…

— Не надо нервничать, — я ободряюще похлопала эльфа по руке. — Значит, с животных?

Он кивнул.

— Это м-мое п-первое з-задание. И я н-не м-могу п-провалить его.

Что ж, где-то в глубине души — очень в глубине, как утверждала сестрица, моя душа воистину была бездонна — я ему сочувствовала. Помню свое первое задание, и старое сельское кладбище, и упыря вертлявого, за которым до рассвета гонялась, и то лишь чудом упокоила… а мне потом претензии выдвинули, что могилы потоптала, памятники порушила…

— Скажите, что сигнал был ложным.

— Соврать?! — в зеленых очах эльфа плескался ужас.

Ну да… врать эльфам не с руки… хотя… помнится, продали мне как-то, в лучшие еще времена, когда имела я возможность по эльфийским лавкам прогуливаться, мыло ручной работы, обещая, что волшебный аромат его будет держаться.

Держался.

Не соврали. Правда, забыли упомянуть, что при контакте с кожей аромат меняется, а перемены индивидуальны… и не виноваты они, что в результате я источала ароматы вяленой воблы.

Вот соседу нашему понравилось даже.

Он моими волосами пивко занюхнул.

— Я д-должен уб-бедится, что вы не м-мучаете животных! — воскликнул Эль, чье имя вновь самым благополучным образом стерлось из памяти. — И если н-надо, я д-добьюсь с-судебного разрешения…

— Не надо! — поспешила заверить его я. — Зачем нам судебные разрешения? Мы сами разберемся… приходите завтра.

— З-завтра? А п-почему…