— Ты говорила, что земля здесь пользуется большим спросом. — Джанер осматривал окрестности.

— Все это расположено на десяти метрах пенного пластобетона.

— Ага, неплохой плотик соорудили.

В парке можно было увидеть кого угодно: опытных путешественников, измененных людей — катадаптов, офидов и им подобных; хуперов, чувствовавших себя явно неуверенно среди всей этой зелени и ходивших раскачивающейся походкой, подобно морякам, что привыкли чувствовать под ногами палубу.

— Многие оказываются здесь, желая обрести бессмертие, но чувствуют себя слишком смертными, оказавшись в мире хуперов, — заметила Эрлин.

— Но тобой движет иное, — напомнил ей Кич.

— Мне нравятся новые миры, новые приключения. Не рискуя, невозможно ничего узнать.

Они пересекли очередной бульвар, и Эрлин показала на вход в пирамидальный отель.

— Сегодня я ночую здесь. Предлагаю вам тоже остановиться в этом месте, если, конечно, у вас нет других планов. Завтра, если хотите, мы приобретем необходимое снаряжение. Советую обзавестись твердой валютой, без нее здесь сложно обходиться.

— Какая предпочтительней? — уточнил Кич.

— Новокарфагенские шиллинги или новые йены. Скинды Спаттерджей приобретать не стоит, курс поднимается практически каждый день.

— Оригинально, — заметил Джанер.

Когда они оказались в холле здания, Джанер настоял на том, что он расплатится за все номера своей картой у автоматизированной стойки регистрации. Эрлин набрала на мини-пульте своего чемодана один из номеров комнат, высветившихся на экране над стойкой, подчинив чемодан ИР отеля. Проводив взглядом свой багаж, она взглянула на часы.

— Здесь, в девять часов по солстанскому времени, устраивает?

— Договорились, — отозвался Джанер, и Кич ответил характерным коротким кивком.

Войдя в лифт, Эрлин задумалась о том, зачем связалась с этими двумя странными попутчиками. Возможно, одиночество? Когда она подошла к двери номера, чемодан уже был там. Она вошла вслед за ним и тут же рухнула на огромную кровать.

Уставившись в потолок, женщина сказала:

— Мне нужна информация о рейфикации.

— Можете сказать более определенно, что вас интересует? — спросил ИР отеля.

— Ну… не возникла ли данная практика из какого-нибудь религиозного культа?

— Истоки данной практики следует искать в культе Анубиса. По предположениям последователей культа, души не существует и нет ничего священнее тела. Они цеплялись за жизнь пока это было возможно, затем консервировали свои тела и обеспечивали их движение существовавшей в то время кибертехнологией.

Эрлин вспомнила об определенно египетских украшениях на шлеме и ирригаторе Кича.

— Они не могли сохранить жизнь мозга, а Кич вполне разумен, — заметила она.

Ответа не последовало, так как вступили в действие ограничения, касающиеся частной жизни. ИР не мог обсуждать с ней других постояльцев отеля.

— В наше время рейфы часто разумны, — настаивала она.

— Культ Анубиса все еще существует, но сейчас у них есть доступ к технологиям записи мысли и миметическим компьютерам. Некоторые люди, официально умершие, могут быть восстановлены и возвращены к жизни при помощи новейших нанотехнологий.