— Я убью ее…

Понимая, что если бы Ариман и правда был бы мертв, то Малика не метала молнии под входными дверями склепа. Резко кинувшись обратно, вновь вцепилась в рукоятку.

— Я сказала, что убью ее! — вновь заорала Малика.

Словно сумасшедшая вытягивала этот нож, не обращая внимания на крики и ругательства твари. Руки начинали затекать, а пальцы неметь, но я не теряла надежды.

— Отпустите меня! — послышался тоненький голосок моей девочки.

— Не трогай ее! — взревела я, приходя в ярость от одной только мысли, что Лисе грозит участь Лариана.

— Выходи, подстилка! — заулыбалась Малика.

Вдали возникли два стража, которые волочили девочку по земле, и я не смогла совладать со своими эмоциями. Перед глазами все поплыло. Внутри все начало гореть, а кожа неимоверно чесаться. Из ноздрей вырывался дым, и мне бы испугаться, но торжествующее выражение лица Малики лишь больше придало сил.

Ярость разрасталась все больше. Становилось больно дышать, словно внутри меня полыхал огонь. Крики Алиси становились ближе, и я начала сомневаться в правильности своих решений. Только хотела сделать шаг в сторону дверей, как в голове прозвучал измученный болью шепот:

«Рина, вытащи кинжал!»

На лице Малики растянулся хищный оскал, когда она увидела меня, разворачивающуюся в сторону дверей. Но вот я делаю шаг назад и, хватая эту чертову рукоятку, с криком дергаю на себя.

Мои руки засветились золотым свечением. Словно по волшебству, тело начало приобретать силу. Я приложила все свои усилия, на которые только была способна, и когда кинжал все же оказался у меня в руке, больно шлепнулась на пол, ударяясь головой о стену.

— Не-е-ет! — заорала дракайна, хватаясь руками за голову и с силой сжимая в кулаки свои волосы. — Сука! Мерзкая и тупая сука! Я предлагала тебе то же, что у тебя было бы вместе с ним! — рычала Малика.

— Мне нужен сам он, — прошептала я едва слышно, чувствуя, что сознание ускользает от меня. — Сам Ариман, а не его ценности.

— Убейте эту скулящую мерзость! — рявкнула Малика, тыкая пальцем на ребенка.

— Нет! — закашлялась я, выставляя руку вперед. — Меня! Возьми меня! Не трогай ребенка!

С трудом поднявшись на ноги, чувствуя тошноту и головокружение, я поплелась на выход.

— Рина! — закричала Лиса, увидев, как я появляюсь в проходе склепа. — Ты пришла!

— Милая, — улыбнулась я моей малышке, — я всегда буду приходить к тебе…

Занесла ногу для шага и тут меня резко дернули назад, крепко оплетая мою талию.

— Ар… Ариман! — заблеяла Малика, отступая назад словно шавка.

— Лапы убрали от моей дочери! — зарычал любимый, задвигая меня за свою спину и уверенной походкой выходя из склепа.

Я не могла поверить своему счастью. Он жив! Боги, он жив!!! Смотрела на широкую спину любимого и никак не могла остановить слезы счастья, которые крупными каплями стекали по щекам.

— Папочка! — зарыдала Лиса. — Я знала, что ты жив! Жив!

— Жив, маленькая моя. Жив! — рыкнул владыка, направляясь к перепуганной дракайне.

Я начал ощущать и все чувствовать в тот момент, когда меня поместили в склеп. В груди нещадно жгло, но эта боль была несравнима с той, которую доставляло мое измученное сердце. Оно рвалось на части от осознания того, что где-то там мои девочки сейчас совершенно одни, без защиты.