Но если м'лорд погибнет, находясь под охраной Роика, ему останется только записать свидетельские показания на защищенный комм и перерезать себе горло на месте. Смерть предпочтительнее личного доклада некоторым персонам. Он представил себе лица графа и графини Форкосиган, или леди Катерины, когда они услышат такие вести. Или командира Пима и Ори. Он представил пятилетних Сашу и малышку Хелен — ему придется опуститься на колени, чтобы взглянуть им в глаза. «А где папа, Роик?»

Правда, у него нет подходящего клинка. Хотя говорят, что узник может покончить с собой, проглотив язык и задохнувшись. Роик даже попробовал выгнуть язык как надо — нет, вряд ли выйдет. Есть еще стена. Достаточно прочная, чтобы удержать этот чертов болт. Сможет ли он разбежаться так, чтобы сломать себе шею, а она у него крепкая?

Пока об этом размышлять рановато, но будем иметь в виду. Кстати, м'лорд всегда был не прочь хорошенько подкрепиться, прежде чем решать вопросы жизни и смерти. Да и миледи, если подумать, тоже. Роик вздохнул, подтянул к себе обед и принялся за еду.

Майлз проснулся, моргая от дневного света: перед глазами предстала брезентовая крыша и любопытная кошачья морда на расстоянии кошачьего же дыхания. Отрадно обнаружить, что тяжесть на груди — это не новый тревожный медицинский симптом, а всего лишь кошка. Он снял с себя трехлапую зверушку и осторожно сел. Так, проводим ревизию. Головная боль после наркотиков: есть. Усталость: есть. Вопящие ангелы: нет; проверил дважды, убедился и поставил парочку восклицательных знаков. Зрение не искажается всякой небывальщиной, а окружающая обстановка пусть и странная, но явно не плод его ночных кошмаров.

Он откинул одеяло и оглядел убежище под навесом. Навеянное галлюцинациями сходство с замком исчезло; остался утилитарный плоский прямоугольник крыши с парой башен теплообменника, поддерживающих брезентовую хижину. Или хлев. Или, скорее, зоопарк. Там был насест, на котором восседала хищная птица — изящная, надменная, явный фор среди прочей живности, плюс несколько покореженных металлических полок с клетками, приютившими целую стаю черно-белых крыс, и парой стеклянных террариумов. Хотя большая часть их обитателей прятались под искусно высаженной растительностью, Майлз успел заметить черепаху. У другой стены стояли три ящика с обрезками писчего пластика, где гнездилась куриная семейка: в одном из них еще дремала бурая курица Твиг. Майлз проследил взглядом веревку, привязанную к его лодыжке. «Что ж, выходит, меня подобрали и принесли в живой уголок?» Не самая плохая участь.

А вот и хозяин всего этого зоопарка. Джин, сидевший за круглым столиком, обернулся и расплылся в улыбке:

— Ой, как хорошо, вы проснулись!

Теперь, когда химия не раздирала мозг Майлза на части, подменяя странными видениями облик собеседника, Джин оказался тощим, едва вошедшим в подростковый возраст мальчишкой с копной прямых черных волос, которым не помешала бы стрижка, и яркими карими глазами. Его черты демонстрировали смешение рас, характерное для всей кибо-дайнийской популяции в целом. Рубашка с закатанными рукавами, похоже, велика, подол свисает на мешковатые шорты, на ногах свободно болтаются разношенные кроссовки без носков.