– Тут еще одна проблемка нарисовалась: раз он тебя не крестил, значит, ты самозванец. Но это ладно, с этим можно разобраться, есть и другое. Говоря о Цементе как о «крестном», ты автоматически часть его дерьма забираешь себе. Яблоко от яблони недалеко падает, а рыбак рыбака видит издалека. То есть у поганого муровского крестного никак не может быть порядочного крестника. Редкие исключения, как в любом другом правиле, только его подчеркивают. Это ясно? Скажу так: все, кого я знаю из крестников Цемента, полностью отвечают своим прозвищам. Мелкие, вороватые, жадные, садисты и не без придури в голове. Хипстерня, короче! Так что правило наше работает. Поэтому нужно что-то делать.

– Не буду упоминать его как крестного, да и все.

– Не выйдет. Сейчас мы вернемся, нас тут уже девятнадцать рыл вместе с тобой. Думаешь, информация не уйдет на сторону? Ладно, черт с ним, докажешь всем, и наши слова много стоят, что ты порядочный. Но стоит тебе оступиться, припомнят все, и Цемента в первую очередь. Кроме этого, ты не забыл, что сейчас начнется такой бардак в поисках сокровищ злодея, что всех, кто так или иначе был знаком с этой падалью, будут стараться разговорить, ну а ты получаешься последний крестник? Карта опять же…

Я не выдержал и рассмеялся. Мне действительно было смешно и одновременно даже как-то трогательно от такой наивности, детской, незамутненной. С другой стороны, – и страшно. Но и смешно.

– Ты чего?

– Да сам подумай. Карта… Представь, ты не двадцать патронов прячешь, а чемодан жемчуга. Нужна ли тебе отметка на карте, чтобы запомнить место? А может быть, как в «Острове сокровищ», еще и подробная инструкция?

– Не дурнее тебя. Вот только здравый смысл тут вряд ли поможет, потому что, когда речь идет по-земному о сумме, даже не знаю, в полмиллиарда долларов минимум, разум отключается у всех. Ты вечером шепотки даже среди наших по углам послушай, уже не до смеха будет. И вряд ли ты так же логично сможешь им что-то объяснить, и даже если не скажешь ничего под пытками, всегда можно воспользоваться мозголомом. Сто горошин – одна таблетка. Фигня по сравнению с чемоданом жемчуга. Не так ли? Какая тебе будет разница, знаешь ты что-то или не знаешь, если будешь либо овощем, либо трупом? Уже не смешно? Сейчас еще кто-нибудь болтливый дойдет до того, что ты Цемента грохнул, чтобы сокровищами завладеть, и точно знаешь, где они находятся. Представляешь, как тебе кишки будут наматывать? А ведь в Остроге не отсидишься, да и там тоже спрос-то основной с приезжих идет, а граждане занимаются своими делами. Цемент, кстати, был гражданин. Это ты понимаешь?

Я только пожал плечами.

– Ладно, покури вон. Скоро выдвигаться будем. Через минут пять-десять обязательно ко мне подходи. И кстати, говори всем любопытным, что с элиты была одна черная жемчужина, которую ты отдал на хранение мне, как и гороха и споранов, убавь количество вдвое, тоже мне отдал. Понял?

Сказал он и, не дожидаясь ответа, резко вышел, лицо у него было донельзя задумчивым, а еще в глазах было выражение некой злой решимости. Неспешно покурил, обдумывая все сказанное, вновь прокручивая в голове реплики. Вроде бы нигде не прокололся. Но… С тем же Цементом как вышло, такая вроде бы мелочь, связанная с именами, которую я никак не мог знать. На ней и погорел сразу. Хотя тоже там говорил только правду. Чертовы ментаты на мою голову! Сейчас неизвестно, что еще надумает. Вдруг выяснится, что, может, как-то почувствовал, что пусть я говорил и правду, но отнюдь не всю. А рассказывать мне о знании получения жемчуга в лабораторных условиях – это все равно что сразу под гильотину голову сунуть. Ожидая, что ее лезвие сломается о мою шею. Опять поганые кошки заскребли на душе. Достал наследство от Бармалея, принялся разглядывать. Гладкая поверхность, никаких знаков, чуть теплый. Идеальный черный квадрат. Прислушался сам к себе – нет, не вопила чуйка, ничего. Надел на шею.