Против невозмутимых сунцев решающий приказ Хубилай отдал бы в последний момент, чтобы враги не успели сориентироваться. Монгольские тумены способны менять тактику с поразительной скоростью. Тем не менее хан знал, что делать. Урянхатай поддерживал порядок, а сам он выстроил своих людей колонной и выслал вперед. На расстоянии мили Хубилаю впервые захотелось отдать решающий приказ: сердце едва не выскакивало из груди. Тумены Арик-бокэ двигались рывками. Хан не знал, кто их ведет и вернулся ли Аландар в якобы безопасный стан своих туменов. Хотелось надеяться, что вернулся, тогда есть возможность одолеть его дважды за день.
На расстоянии полумили войска разделяло шестьдесят ударов сердца. Хубилай отдал приказ и тотчас увидел, как вражеские тумены растягиваются, чтобы проглотить начало его колонны. Он ухмыльнулся: Урянхатай и его командиры копировали построение врага. Обе головки молота растягивались, но у Хубилая было больше войска. Он представлял, как его тумены выглядят со стороны – расправляются, словно крылья за спиной, все больше и больше, демонстрируя свою силу.
Буквально через мгновение с обеих сторон полетели стрелы. В длинных шеренгах оказалось немало хороших лучников, и стрелы полетели десятками тысяч, по одной каждые шесть ударов сердца, и это от мастеров-мэргэнов, учившихся стрельбе с детства. Такого шквала стрел Хубилай прежде не видел: воздух аж звенел, не морщиться было невозможно. Звуками залпы напоминали барабанный бой – стрелы так и неслись навстречу друг другу. Хубилай слышал, как они попадают то в плоть, то в металл, слышал крики и ропот воинов справа, слева и спереди. Его место в четвертом ряду особой защиты не имело – стрелы падали под ноги, проносились над головой. Однако Хубилаевы шеренги были шире, чем у противника, с его стороны стрел летело больше на целые тысячи. Лучники просто стреляли в сторону врагов, никто особо не целился.
Первые залпы пробили бреши в галопирующем авангарде, второй и третий сбили коней и всадников, поэтому ехавшие следом валились на них. Тяжелые щиты, которые Хубилай привез из Самарканда, остались на поле прошлой битвы – будут мирно гнить там, где потерпел поражение орлок Аландар. Стоило испробовать новую тактику, но основная мощь туменов воплотилась в стрелках, в сокрушительной силе луков из рога и дерева, в ловком движении большого пальца, когда все четыре конских копыта отрываются от земли. Четвертый залп получился таким мощным, что стало нечем дышать: воздух кишел стрелами. Тысячи всадников с обеих сторон получали ранения. Кони валились буквально на скаку, всадники падали наземь – и гибли, если с ними падали и кони.
Тумены Хубилая поддерживали боевой порядок куда лучше противника. Они провели много лет в битвах с сунцами, вражеских пик и арбалетов перевидали несусветное множество. Там, где падало особенно много стрел, ряды разомкнулись, но основная часть войска двигалась, почти не теряя скорость. За миг до столкновения воины выполнили наставления, которые постоянно в них вбивались – повесили луки на седло и, обнажив мечи, притормозили, чтобы подтянулись ехавшие следом.