Семен Павлович вошел следом за ним, говоря:

— Чего орешь, дурак? Разве не узнал барина?

— Что за крик? Кто тут? — раздался грубый голос Дмитрия, и он, распахнув двери, остановился в своей гостиной, запахиваясь в шелковый халат.

Семен Павлович переступил порог и с горькой усмешкой сказал:

— Это — я, брат! Не ждал?

Дмитрий побледнел и отскочил, словно ужаленный.

— Ты… ты не умер? — растерянно пробормотал он. Семен Павлович с укоризною покачал головой и произнес:

— Как видишь, я словно испытать тебя хотел… Поторопился ты…

Дмитрий с бледным, искаженным лицом опустился на диван и бессильно забормотал:

— Я, собственно… чтобы сберечь… все расхитили бы… обыкновенно… я, я… я ехать хотел! Как же я рад, Семен! — вдруг словно опомнился он и бросился к брату.

Но тот резко отстранил его:

— Оставь, я верю. Я только пришел к тебе за своими вещами. Мне завтра к шефу быть надо, так мундир и прочее. Ты ведь все взял…

— Сейчас, сейчас! — суетливо проговорил Дмитрий и, бросившись в соседнюю комнату, закричал: — Эй! Федька!

— Так ты мне с Еремеем и пришли! Сейчас только! — сказал Семен Павлович.

— Мигом! — покорно согласился Дмитрий.

Семен Павлович ушел; едва он вышел, Дмитрий позвал Еремея и накинулся на него:

— Да ты что же это, собака? А? Нарочно! Обман?

Еремей отодвинулся от его сжатых кулаков и развел руками:

— Я что же? Я все сделал! Во-о сколько выпил. И Влас меня гнал: скажи, говорит, умирает!

— Ах ты, скот, скот! — Дмитрий злобно запахнулся в халат и, опустившись на диван, задумался: — Вот, все теперь придется отдавать назад снова и опять оставаться при драных стульях… И с Машей Семен обвенчается!

Лицо Брыкова потемнело и исказилось бешенством.

На другой день Семен Павлович, одетый по всей форме, явился к шефу полка полковнику Авдееву. Это был мужчина чуть не семи футов роста, назначенный императором из гатчинских батальонов. Добродушный и веселый дома, он был строгим формалистом на службе.

— Честь имею, — начал Семен Павлович, но Авдеев тотчас перебил его, махнув рукою:

— Нет тебя, поручик! Нет! Выбыл ты из полка нашего!

— Я не подавал господину полковнику прошения, а моя служба…

— Добрая, что говорить, — снова перебил его полковник, — только выбыл ты за смертью. Так и в приказ прописано.

— А ежели я жив и вернулся?

— Не мое дело! В приказе самого императора так значится… Я… я не смею.

— То есть как? — совершенно растерялся Брыков. — Значит, я умерший? Но я жив!

— Не мое дело!

— Так что же я? Кто?

— Вы? Поручик Брыков, выбывший за смертью из полка. Покойник! — сказал Авдеев и сам в недоумении пожал плечами. — Вот и поди!

— Что же мне делать?

— Не знаю, друг, — со вздохом сказал Авдеев, — а в полк тебя взять не могу. Съезди-ка ты к Архарову. Человек он добрый, авось надоумит!

Семен Павлович вышел от Авдеева совершенно расстроенный.

— Брыков! Семен Павлович! Ты ли это? А мы-то тебя похоронили! — с этими возгласами окружили его товарищи, шедшие из казарм после ученья.

Семен Павлович дружески поздоровался cо всеми.

— Идем ко мне! Пунш сделаем! — повторил Ермолин, и все гурьбой пошли к нему на квартиру.