Новый участковый широкими шагами мерял небольшую комнату в сдаваемом ему доме. Комната была четыре Костиных шага в длину и три в ширину. В длину она была бы все пять шагов, если бы не русская печка, которая неведомым образом сохранилась наравне с недавно проведенным газовым отоплением. Костя размышлял. Размышлять с раннего детства он привык вслух.

– С одной стороны, преступления, вроде бы, и нет. Труп или пострадавший не найден, заявления на пропажу уха нет, а следовательно, и состава преступления – тоже. Значит, я должен спокойно сидеть в кабинете и ждать настоящего, ярко выраженного убийства или ограбления. А с другой стороны, человеческое ухо, валяющееся без присмотра, сигнал тревожный. Значит, меры принять необходимо.

– Ага, – тихо крякнул кто-то.

– Кто здесь? – Костя выхватил пистолет.

Комната ответила тишиной. Комаров подобрался и прыгнул в пустой угол, из которого был хороший обзор. Занавески на окнах не колыхались, пространство под кроватью просматривалось великолепно, единственное место, где мог спрятаться злоумышленник – здоровый, весь в мелких трещинках красный монстр-шкаф. Тихо, вдоль стены, чтобы не скрипнула половица, прокрался он к монстру и резко откинул одну дверцу.

Аскетичные пожитки самого Кости, сиротливо стоящий в углу пустой чемодан, непобедимый аромат нафталина. Ничего, что могло бы разговаривать.

– Показалось, – решил Костя. – Итак, мы остановились на том, что меры принимать все-таки придется. Какие меры?

Ходить по дворам и опрашивать но-пасаранцев? Вызвать всех жителей повестками и насильственно проверять отсутствие одного уха? Шарить по кустам и погребам в поисках трупа? Глупо. И почему, собственно, я решил, что пропало только одно ухо? Потому, что Мальвинка трепала только одно? А может, до этого она уже съела дюжину?

Костя мучительно вспоминал, что по этому поводу говорилось на лекциях и практических занятиях в школе милиции, но ничего подобного вспомнить не мог. Были дела с найденными крупными частями тела, а о мелких ничего не говорилось. Можно было бы просмотреть конспекты, но на это ушло бы время, а то, что по горячим следам раскрыть преступление гораздо легче, чем по холодным, Костя усвоил твердо. Наконец спасительная мысль посетила его утомленную голову.

– Как все просто! – вскрикнул он и звонко шлепнул ладонью себя по лбу. – Надо просто проследить за болонкой и ее хозяйкой! Если собака с таким сожалением расставалась с уликой, то ей может прийти мысль вновь пойти за добычей. И загадка будет разгадана!

Не раздумывая больше и не прихватив ничего для комфортного сидения в засаде, Костя выскочил за дверь. В наступившей тишине жутковато и мистически прозвучало тихое и хриплое:

– Ага!

Дом экс-актрисы Комаров нашел быстро. Сначала он просто шел по направлениям, указанным ему добрыми и любопытными но-пасаранцами. Потом стал продвигаться к окраине села, как ему и советовали доброхоты. Дачу Савской он узнал сразу. Средних размеров и дряхлости домик напоминал грустную пародию на городскую квартиру. Кнопка звонка на покосившихся воротах, фанерная табличка с надписью: «Актрисе Савской звонить три раза», заросший палисадник, похищенная откуда-то жестянка с выбитыми буквами «Третий подъезд».