Киевский дружинник, крепкий бородатый мужчина, получил ранение и припал на левую ногу. Тем самым он открыл правый бок, и клинок Ярослава, вспоров его кольчугу, пронзил тело врага, который издал болезненный стон и лицом вниз упал на землю.

Молодая кровь играла, и, подбадривая своих воинов, князь закричал:

– Вперёд! Не отступать! Галич!

– Галич!!! – поддержали его дружинники.

Вокруг Ярослава сбились самые сильные воины, и небольшая группа смогла немного задержать царских воинов. Перед князем оказался новый противник. Он занёс меч и хотел обрушить его на голову Ярослава, однако галичанин оказался быстрее. Князь прикрылся щитом, принял на него вражеский удар и, пригнувшись, сделал выпад из низкой стойки. Клинок поразил киевлянина, не убил, но тяжело ранил, и его утащили в глубь строя, а на Ярослава налетел следующий противник, на этот раз с шестопёром.

Снова князя выручил щит, но ударить в ответ он не смог. Враги атаковали его со всех сторон, и он только защищался. А вскоре киевляне обошли остатки его отряда с флангов, и он услышал голос Гладыша:

– Княже, отступаем! Скорее! Иначе все поляжем!

Ярослав не хотел бежать, однако иного выхода не было.

Следовало отступить в детинец, и он, переступив через тело мёртвого Кавасила, которому разбили череп, отдал приказ:

– Отходим!

Галичане, кто ещё был жив, побежали. Но вырваться из схватки удалось немногим. Лишь два десятка воинов последовали за Ярославом. А киевляне не отставали. Они преследовали беглецов по пятам, и прежде чем князь добрался до детинца, ему несколько раз приходилось вступать в бой.

Князь бился словно необузданный северный берсерк. Он рубил и резал, кромсал клинком тела и отбивал удары. Никто не мог его остановить, и Ярослав всё-таки добрался до детинца. Однако здесь его ждало очередное разочарование. Дом князя, его крепость в центре города, уже был захвачен киевлянами. Враги повсюду, куда ни посмотри. Бои шли во всех концах города, и бежать было некуда.

«Наверняка детинец тоже захватили при помощи предателей, – с горечью подумал Ярослав, а затем пришли другие мысли: – Что с отцом? Где он и сёстры? Как Изяслав поступит с нами?»

– Сдавайтесь! – Прерывая размышления Ярослава, к его группе, в которой осталось всего шесть воинов, начали подходить киевляне.

– Княже, – услышал Ярослав голос Михая, – прорвёмся, рядом проулок есть, в него шмыгнём и скроемся.

– На прорыв! – Князь вскинул меч и хлопнул Михая по плечу. – Веди!

Галичане бросились за Чером, который первым помчался в спасительную темноту. Но далеко они не убежали. Киевляне осыпали охранников Ярослава сулицами. Сотнику Гладышу дротик вонзился в спину, а следом прилетел второй и пронзил шею старого воина. Михаю Черу сулица попала в правое бедро. Другим воинам тоже досталось, кто-то сразу погиб, а кто-то получил тяжёлую рану.

Князь остался один – его узнали и не посмели убить.

«Хоть бы ещё одного врага срубить», – нашёптывала князю ярость.

«Надо сдаваться, Изяслав – враг, но Рюрикович и не тронет дальнего родича», – говорило благоразумие.

Победу одержала ярость, и Ярослав бросился на киевлян. Он вскинул меч и уже почти достал вражеского дружинника, который, ухмыляясь, смотрел на него с пренебрежением. Однако в этот момент что-то тяжёлое обрушилось на его шлем, и князь потерял сознание…