— Без проблем. Вот там все дешевле и оттуда сюда все дорожает, — он провел рукой вдоль стены. — Мой совет — ищите что-то подлинней для начала, тут расстояния серьезные и хищники крупные.

— Ага… «калаши» чьи?

— Там румынские, самые дешевые, «юго» разные, тут Польша, там вон Болгария, самые дорогие. Тот угол, — он ткнул пальцем, — военный секонд-хенд, но все после ремонта, зря люди боятся. Пулеметы тут.

— А пулеметы тоже нужны? — заинтересовался Слава.

— Кому как, — пожал плечами бородатый. — Тут ведь кто что от жизни ищет.

Ты гля, Конфуций. Некоторые, думаю, и доискиваются.

— Слав, нам туда, — сказал я и направился в «дешевый угол».

Сначала направился к пирамиде с «калашами» разной длины, заранее скроив скептическую мину. Слава шел следом молча, потому что как-то на прогулке меня прорвало порассуждать на оружейные темы после того, как он описал мне свой конфискованный домашний арсенал, и с тех пор он находится под впечатлением от открывшейся ему бездны знаний. Его тогда очень разочаровала новость о том, что если бы он отстреливался из дробовика пулями, он все равно не пробил бы бронежилетов вломившейся в его дом полиции.

Я вытащил из пирамиды почти классический с виду АКМ, только со складным прикладом из гнутого прутка, наклонил, дав поймать свет из окна, матюкнулся.

— Чего?

— Румынцы, млин. Как Николай лично делал, чтобы в банк заложить. Гля, тут заклепки передавлены, а на этом, — я взял второй, — эта передавлена, а эта наоборот. Видишь? — Я скинул крышку, вытащил пружину с затворной рамой, заглянул в патронник. — Качество видал? Напильником, что ли, фрезеруют… И все в фанере до сих пор. — Я постучал по газоотводу. — Этот под пять — сорок пять, а все равно наклон под сорок пять, хотя все давно девяносто делают.

— И чё?

— Чистить хуже, например. Ладно, дальше глянем.

— А вон, короткий, не? Спрятать можно.

— От кого?

— Да все равно от кого. Нам бабки нужны или нет?

— Слав, остынь, слышал же, что мужик сказал.

— Ладно, не лезу, просто цена нормальная, вроде.

Да, румынские автоматы от трехсот пятидесяти до четырехсот.

— Эс-вэ-дэ, что ли? — вдруг оживился он.

— Не, даже не подходи близко, такой эс-вэ-дэ даром не надо, — тут же прервал его полет мысли я. — Тоже эрзац румынский. Да и нафига нам она? Нам поуниверсальней надо. Ты снайпер, что ли?

— Не.

— Ну и вот.

Румынский «калаш» тоже работает на самом деле, но в мире закупают его отчасти по бедности, предпочитая болгарские. Я такой подкованный потому, что пообщался с одним ливанцем из Марбельи, который как раз оружием торговал, он меня просветил насчет спроса. Его потом Америке выдали по запросу, но я с ним дел не вел, так что ко мне никаким боком. Польские глянуть? Так, успею, а вот это что за куча? Даже не в пирамидах, просто ящики штабелями, а на крышках оружие разложено.

— Это что? — спросил Слава. — Видел уже где-то.

— Это СЕТМЕ, — сказал я, взяв с ящика увесистую винтовку со светлым деревянным цевьем, — испанская. Ты гля, — я засмеялся и ткнул пальцем в клеймо на ресивере. — «Гуардия Сивиль де Эспанья»!

— А, точно, у них видел, — оживился Слава.