— Ты намекаешь на то, что Эд… что он мог… Элис, ты с ума сошла!

— Ни на что я не намекаю. Разве только на то, что он, по-видимому, знал, чего хочет его отец.

Я знаю, чего ты хочешь.

Элизабет вздрогнула: ей показалось, будто эти слова кто-то шепнул ей прямо в ухо.

— Последующие шесть лет, с небольшими перерывами, миссис Хамнер провела в различных психолечебницах с диагнозом «нервное расстройство», однако, по словам санитара, с которым говорил агент, это был самый настоящий психоз. Она утверждала, что ее сын — прихвостень дьявола. В шестьдесят четвертом она пырнула его ножницами. Пыталась убить. Она… Лиз? Лиз, что с тобой?

— Шрам, — пробормотала Элизабет, — Мы были в университетском бассейне, и я увидела у него глубокую вмятину… вот здесь, — она показала точку над левой грудью. — Он тогда сказал, что напоролся в детстве на кол в заборе.

— Мне продолжать?

— Почему бы и нет. Хуже уже не будет.

— В шестьдесят восьмом его мать вышла из дорогой клиники в Долине Ван-Джоакин. Они втроем отправились путешествовать. На трассе 101-го шоссе есть стоянка для пикника, там они сделали привал. Пока Эд-младший собирал хворост для костра, миссис Хамнер разогнала машину и вместе с мужем сиганула с высокого утеса в океан. Не исключен вариант, что она рассчитывала сбить машиной собственного сына. Эду тогда было под восемнадцать. От отца ему осталось наследство — ценные бумаги на сумму один миллион долларов. Через полтора года Эд перебрался на восточное побережье и поступил в наш колледж. Вот, собственно, и вся история.

— Новых скелетов в шкафу не предвидится?

— Тебе этого мало?

Элизабет прошлась по комнате.

— Теперь понятно, почему он избегал разговоров о своих родителях. Тебе непременно надо было разворошить их могилы, да?

— Предпочитаешь ничего не видеть. — Элис смотрела, как Лиз надевает пальто. — Сейчас ты, конечно, к нему?

— Угадала.

— Ты ведь его любишь.

— Вот именно.

— Элис подошла к подруге и слегка встряхнула ее за плечо.

— Ты можешь на секунду поджать свои коготки и просто подумать? Эд Хамнер обладает способностями, о которых мы, обычные люди, можем только догадываться. Он помог своему отцу развернуться на рулетке, а после озолотил, играя на бирже. Видимо, он обладает даром внушения. Может, он экстрасенс. Или ясновидящий. Не мне судить. Но что такие, как он, существуют — это факт. Лиз, неужели ты еще не поняла — ведь он заставил тебя полюбить его!

Лиз медленно повернулась к Элис.

— Это уже ни в какие ворота не лезет.

— Да? Он подсказал тебе правильные ответы на экзамене, как раньше подсказывал своему папаше, в каком секторе остановится металлический шарик! Не прослушал он никакого курса по социологии, я проверила! Просто нахватался всяких терминов, чтобы пустить тебе пыль в глаза!

— Замолчи! — Лиз закрыла уши руками.

— Он знал, что будет на экзамене, знал, когда погиб Тони, знал, что ты летишь домой самолетом. Он даже знал, в какой момент психологически выигрышно снова появиться в твоей жизни после летнего перерыва.

Элизабет высвободилась и направилась к двери.

— Лиз, послушай, прошу тебя. Я не знаю, как он это делает. Он и сам, возможно, не знает. Я допускаю, что он не желает причинить тебе зла, но уже причинил. Пользуясь тем, что ему известно каждое твое сокровенное желание, он заставил тебя полюбить его. Но это не любовь. Это насилие.