Он вошел в спальню и нагнулся, чтобы заглянуть под кровать и под шкаф, но грызунов не было и там.

— Да куда же вы подевались?

Он справился с желанием открыть шкаф с одеждой. Когда его откроет полусонная Клара, она должна испытать настоящий шок, потому что оттуда вылетят сотни мошек. И он не хотел уменьшать силу этого удара. Киллиан приложил к дверце ухо, но ничего не услышал.

Он положил Клару в постель и собрал свои вещи, которые, из-за приступа плохого самочувствия, оказались разбросаны по всему дому. В четыре утра он бесшумно покинул квартиру.

Когда он шел по лестничной площадке восьмого этажа, направляясь к лифтам, то что-то услышал. Тихий удар в глубокой тишине здания. Звук исходил из квартиры 8Б, прямо из-за двери. Он осторожно вернулся и, не попадая в поле зрения дверного глазка, увидел, что тот затемнен: за дверью квартиры 8А наблюдала Урсула.

Девчонка не прекращала воевать против него. Для нее эта была просто игра, и, что больше всего раздражало Киллиана, она не отдавала себе отчета в том, как он на самом деле опасен. Он посмотрел на часы. Было 4:03. Урсула не поверила, что он перестал приходить в квартиру Клары. Она все поняла, догадалась о его хитростях и тоже стала просыпаться раньше, чтобы выследить его.

«Тобой я займусь попозже», — сказал Киллиан про себя. И вновь подавил искушение выпрыгнуть прямо перед глазком и напугать девочку до смерти.

В 4:05 он вошел в лифт и замер перед панелью с кнопками. Было два варианта. Вверх или вниз. И сегодня он сомневался. Недолго, но сомневался.

«Причины вернуться в постель». На одной чаше весов расположились крысята, тараканы, мошки, флакон кислоты, усилия Алессандро, покрасневшая кожа Клары.

«Причины, чтобы прыгнуть». На другую чашу он поместил Урсулу за глазком двери квартиры 8Б, профиль Аурелии Родригес на «Фейсбуке», улыбку Клары, разговаривающей с таксистом.

И нажал кнопку подвала. «Клара того стоит».

Тело с огромной силой ударилось об асфальт. Сидя в будке консьержа, Киллиан слышал хруст ломающихся костей по другую сторону стеклянной двери.

На погибшем была уличная одежда: темные джинсы, белая футболка, ботинки. Из рюкзака, отлетевшего в сторону на несколько метров, выпали коробки с логотипом зоомагазина; по тротуару в разных направлениях разбегались сотни насекомых.

Галлюцинации, в которых Киллиан видел собственную смерть, вернулись. Стоя в вестибюле здания, в униформе и фуражке, консьерж зажмурился, потом вновь открыл глаза и посмотрел на улицу. На тротуаре не было ни тела, ни рюкзака, ни тараканов. Чисто и пустынно.

Он спросил себя, почему его подсознание выдало этот кошмар именно сегодня, в этот день, когда он наконец-то пожнет плоды зерен, посеянных в последние две ночи. Киллиан не верил ни в судьбу, ни в предзнаменования, так что решил, что эта галлюцинация ничего не означает: он не допустит провала. Однако определенный смысл у произошедшего все же был, и Киллиан, кажется, понял, что хотело сказать ему подсознание. Это кошмарное видение было просто способом напомнить ему, в яркой и театральной форме, что жить без игры в «русскую рулетку» невозможно — по крайней мере, сейчас. То, что произошло накануне, было иллюзией, и вид тела, распластанного на асфальте, еще раз убеждал его в этом. Нельзя поддаваться самообману: что бы ни происходило с Кларой, он должен каждое утро, так или иначе, подносить к виску заряженный пистолет…