Всю исключительность происходящего Киллиан осознал, когда стоял под струями горячего душа.

Ни мальчишка, который кричал от боли в машине «скорой помощи» под обезумевшим взглядом матери; ни рыдания родителей в одном из жилых домов Бруклина, чей отпрыск получил страшный ожог, выпив щелочь из «случайно» оставленного открытым флакона; ни спровоцированное им выселение из дома одной пары в Вест-Сайде — ничто и никогда не заставляло его прервать ежедневную игру.

— Клара того стоит. — Слова выскользнули из его рта, пока он энергично вытирался полотенцем, возбужденный и одновременно напуганный столькими новыми событиями, происходящими в его жизни.

В 6:30 он был в привратницкой будке, беспокойный, нервный, как когда-то его однокурсники в ожидании результатов экзамена (кстати, его самого такие вещи никогда не волновали). Предстояли еще два часа тревожного ожидания, а потом он своими глазами увидит реакцию Клары на его ночные вмешательства.

Пока никто из соседей не появился, Киллиан расстегнул пиджак и задрал футболку. Участок кожи, который он ночью обработал губкой, был слегка воспален; он чувствовал неприятный, но очень легкий зуд. Ничего особенного. Он даже подумал, что выбрал слишком щадящую дозу. С другой стороны, Клара должна почувствовать еще и действие крапивы, и, в любом случае, дозу кислоты он сможет увеличить сегодня ночью. Кроме того, на лице, под мышками, в интимных местах реакция наверняка будет более неприятной и болезненной.

Он пытался убить время всеми возможными способами: слушал радио, вносил в черную записную книжку детали, которые приходили в голову, тер раздраженный участок кожи футболкой, чтобы понять, какой эффект даст трение ткани, и даже спровоцировал продолжительный разговор с миссис Норман, когда та вышла из лифта в свое обычное время. На собаках в этот раз были костюмчики розового цвета.

— Доброе утро, миссис Норман.

— Доброе утро, Киллиан. Какая сегодня погода?

— Боюсь, что зима в этом году на редкость холодная…

— Вот так, а по телевизору только и говорят, что о глобальном потеплении.

Она уже подошла к выходу и теперь ждала, что Киллиан откроет дверь. Однако консьерж преградил ей путь и продолжил беседу, уцепившись за последнюю фразу старушки:

— По телевизору часто врут, миссис Норман. Очень часто. — По его тону было понятно, что он настроен на долгий разговор. — Вот вы помните, например, про озоновую дыру? Пару лет назад только о ней и говорили.

Миссис Норман кивнула.

— Ну и где теперь эта дыра?

Они молча смотрели друг на друга. Однако вопрос был не риторическим, Киллиан действительно ждал ответа.

— Ой, Киллиан, я не знаю… Ее там больше нет? — Женщина была несколько смущена неожиданной активностью консьержа.

Он помотал головой и с торжеством в голосе ответил:

— Она исчезла. Больше про нее не говорят. Чудо какое-то!

— Может быть, это потому, что людям надоело слышать одну и ту же новость?

— Ис-чез-ла! — отрезал Киллиан и приблизился к уху старушки, как будто хотел поделиться секретом: — Ее никогда и не было, миссис Норман. Никогда.

На самом деле ему было плевать на озоновые дыры; он понятия не имел, существуют ли они, существовали когда-либо или затянулись сами собой в один прекрасный день. Ему просто нужно было излить свое напряжение, и он делал это, болтая без умолку.