– Ничего подобного, Тони. Видите ли…

– Ладно уж, замнем. Короче, он подарил мне шикарное кольцо и вообразил, что стал моим хозяином. Но не тут-то было! Правда, я согласилась пойти к нему домой.

В прелестный двухэтажный особнячок из красного кирпича, обставленный антикварной мебелью, полный чудесных безделушек.

– Как тут чудесно!

– Но самое главное ждет нас в спальне. Поднимемся!

Жан-Клод потащил ее наверх, бессильную, несопротивляющуюся, и распахнул дверь спальни.

– Раздевайся, – прошептал он, обнимая ее.

– Но я не…

– Конечно, хочешь! Мы оба этого хотим.

Он торопливо расстегивал пуговки нарядной блузки, стаскивал юбку, чулки… потом положил ее на постель и придавил всем весом к матрацу.

– Не нужно, – простонала она. – Пожалуйста, остановись, отец!

Но он, не обращая внимания, рвал молнию брюк. Что-то теплое, неумолимо-твердое ворвалось в нее. Она задохнулась от боли, но Жан-Клод, уже не помня себя, врезался все глубже. Она не знала, сколько прошло времени, прежде чем он судорожно всхлипнул и обмяк.

– Ты была великолепной, – пробормотал он наконец.

И тут в ней кипящей лавой взорвалась злоба. Стиснув в кулаке острый нож для разрезания бумаг, она ткнула им в грудь Жан-Клода. Лезвие на удивление легко вошло в сердце. Но она не успокоилась, пока все тело неудачливого любовника не покрылось рваными ранами.

«Больше ты ни с кем этого не сделаешь», – прошипела она и занесла нож над жалкой и уже безвредной мужской плотью.

Потом она не спеша приняла душ, оделась и вернулась в отель.

– Эшли… Эшли, пора просыпаться.

Эшли медленно всплыла на поверхность из окутавшего ее забытья.

– Снова Тони? – вздохнула она, застенчиво глядя на Келлера.

– Да. Она познакомилась с Жан-Клодом в Интернете. Эшли, когда вы были в Квебеке, случались провалы в памяти? Когда вы словно просыпались и обнаруживали, что время девалось неизвестно куда?

Эшли нерешительно кивнула:

– Да, и довольно часто.

В эти моменты всем управляла Тони.

– И именно тогда… тогда она…

– Да.

Следующие несколько месяцев протекли без особых подъемов и спадов. Доктор Келлер любил слушать пение Тони и сидеть вместе с Алетт в саду, пока та рисовала. Оставалось обсудить еще одно убийство, но он хотел, чтобы Эшли перед сеансом окончательно успокоилась. Наступал самый ответственный момент, и сейчас самым главным было ничего не испортить. Прошло почти пять лет с того дня, как Эшли приехала сюда. Она почти здорова. Почти.

В понедельник Гилберт попросил Эшли прийти. Она нерешительно переступила порог его кабинета. Гилберт присмотрелся к девушке. Выглядит не слишком хорошо: бледная, уставшая, словно предчувствует, что ее ожидает. При виде Гилберта она коротко кивнула.

– Доброе утро, Эшли. Как себя чувствуете?

– Нервничаю. Это последнее, верно?

– Да. Сегодня потолкуем о помощнике шерифа Блейке. Что он делал в вашем доме?

– Я сама просила его прийти. Кто-то написал помадой на зеркале в ванной: «Ты умрешь!» Я до смерти перепугалась. Совершенно растерялась, не знала, что делать. Думала, кто-то хочет меня убить. Я позвонила в полицию, и мистер Блейк согласился приехать. Такой милый человек. Он очень мне сочувствовал.