– Может, это врожденный порок? – усмехнулся Бергман. – Наверное, у Куприенкова есть своя история, а в случае с Эдуардом большую роль сыграла бабка. Ее сын развелся с женой, точнее, она его бросила, найдя счастье в объятиях богатого любовника. Он и купил ей дом… а бывший муж с горя запил. И, возвращаясь с дачи как-то вечером, попал под поезд. Бабка на этой почве спятила. Жаль, что никто этого не заметил. Эдуард очень любил отца, а стараниями бабки возненавидел мать.

– И убил ее и брата?

– Бабка считала, что младшего ребенка сноха прижила на стороне. Она, конечно, была сумасшедшей, но при этом довольно сообразительной. Например, прекрасно понимала, что если ты мертв, то искать тебя за совершенное убийство никому в голову не придет.

– Ты имеешь в виду, что взрыв в ее доме был не случайным?

– Этого я не знаю, но она умело им воспользовалась. Кстати, старуха так и жила под своим именем. И о внуке позаботилась заранее, украла у соседки свидетельство о рождении сына, потом Терещенко смог получить по нему паспорт.

– Учительницу они тоже убили?

– В полиции он отказался говорить об этом, а со мной откровенничал. Им нужны были ее деньги. И они заставили ее сказать, где они спрятаны. После этого она им была не нужна. Мальчик вырос и в какой-то момент решил, что бабка для него обуза. Его, кстати, тянуло в этот город. И тянуло убивать. Его жертвами становились случайные люди. В основном женщины. Одной из них была мать моего друга. Бабка Терещенко заподозрила неладное, однажды последовала за ним в этот город. Такая опека ему не понравилась: назад она уже не вернулась.

– Он что, действительно замуровал ее в стене? – с сомнением спросила я.

– Действительно, – пожал плечами Бергман, точно извиняясь.

– И она там до сих пор?

– Нет. Останки обнаружили, пока он был в психушке, но Терещенко об этом не знает. Они не были идентифицированы.

– Это ты их нашел?

– Я. Обратил внимание на его странную привязанность к этому месту, когда следил за ним во время своего расследования. Тщательный обыск принес результат.

– А почему не сообщил в полицию?

Бергман на мгновение задумавшись, пожал плечами.

– Ты же знаешь, я старюсь лишний раз с полицией не связываться. Я был уверен, если Терещенко вдруг окажется на свободе, к бабуле непременно заглянет. Разумеется, если продолжит думать, что старушка все еще там.

– Но он ведь мог… проверить.

– На этот случай я использовал скелет, который был в моей коллекции.

– Да-а, – протянула я. – А еще говорят, что психи не заразные. Будь добр, объясни, почему ты сразу все не рассказал нам?

Бергман пожал плечами:

– Решил, что сам справлюсь.

– Гордыня – один из смертных грехов, – хмыкнул Вадим.

Он пил коньяк, а Димка по моему примеру – чай, и оба до этой минуты в беседе не участвовали.

– Никто не сомневается, что справишься, – кивнула я. – Но если мы команда… в общем, обычно друзьям о своих проблемах рассказывают.

– Учту, – кивнул он, чем окончательно вывел меня из терпения.

– Ты – редкий гад, Джокер. – Вадим едва не подавился коньяком, а Димка замер, не донеся чашку до рта. А я продолжила: – Твоя милая привычка держать всех на расстоянии могла стоить нам слишком дорого. Я почти решила, что ты психопат и убийца. И Дима…