Очнулся я не сразу, сначала муть какая-то, а потом проснулся как после тяжёлой затяжной болезни. Причём осознал себя обнажённым, прикованным наручниками к полу с вытянутыми конечностями в форме звезды, а вокруг собрано подобие пентаграммы инициации огранённого. Судя по едва уловимому дрожанию пола и характерным особенностям этого помещения приличных размеров, я нахожусь на борту корабля, и мы куда-то летим. Не знаю, в прыжке или в открытых пространствах, но точно летим. Тут вдруг прозвучал явно компьютерный голос:

– До начала процедуры осталось двенадцать секунд… Пока тот же голос монотонно проводил отсчёт, я дёргался, пытаясь освободить руки и ноги, однако не получилось, и в момент, когда отсчёт был закончен, меня буквально затопила боль. При нормальной инициации такого не бывает, а при такой кривой – вполне.

Инициация прошла, и всё вокруг затопила мана, которую собирали непонятные устройства на концах пентаграммы. Я закричал, боли уже не было, ушла, но из меня тянули ману. Я пытался остановить поток, и единственное, что смог, – сконцентрировать сырую ману у наручников. Странный металл, он же должен был испариться при инициации, однако сконцентрированного удара всё же не выдержал, и окова рассыпалась, поэтому я прожёг сырой маной наручники на второй руке и сел. А потом срезал и ножные кандалы. Комп тут же поднял тревогу, но я уже покинул пентаграмму. Ах, как хорошо-то! Положив руки на сборник маны, стал тянуть из него в свой источник свою же ману. При этом сплёл одной рукой файербол и кинул его в дверь, сжёг замок, это похитителей ненадолго задержит, но мне много и не нужно.

Я наполнил источник маной, но та растеклась, детской сетки-то не было. И пока выламывали дверь, я успел сплести эту сетку, после чего и встретил трёх псионов, ауры которых пылали отнюдь не доброй улыбкой. Псионы бросились ко мне, но файерболы вылетали из моей руки и атаковали их. Защита у тех слабенькая была, и я сжёг врагов, но потом в залу зашёл тот, что меня усыпил на ярмарке, вот в него я метнул самое мощное, что мог сделать за десять секунд, вбухав в плетение изрядно маны. Невероятно, но он увернулся, файербол ушёл в перегородку и дальше. Почти сразу зазвучал явно паникующий голос компа:

– Повреждение контура гиперпривода, слепой выход из прыжка. Внимание, всем занять противоперегруз…

Договорить он не успел, видимо, нас выбросило в обычное пространство, и сразу корабль стал разрушаться. Как я это понял? А часть стены исчезла, да и по скрипу разрываемого металла. Бурный поток воздуха чуть не смёл меня, но я успел уцепиться за станину сборника маны. А вот псиона потоком вынесло. Чтоб ему в лепёшку разбиться! Похоже, нас на огромной скорости выкинуло на низкой орбите какой-то планеты, к счастью, имеющей атмосферу, скорость и сила тяготения в результате сделали своё дело.

Додумать я не успел, корабль окончательно разрушился, и я оказался снаружи. Пока я держался, успел сплести простенькую защиту, а то меня на ленты порезало бы, острых краёв у разорванного металла хватало, но зато цел. А теперь плёл плетение парашюта, поглядывая вокруг, чтобы меня чем-то падающим не прибило. К счастью, тот, кто его придумал, понимал, что может возникнуть экстренная ситуация: когда надо, а нет времени, поэтому плетение тоже простенькое, но действенное, а главное тут – количество маны, влитое в него. Я стабилизировал полёт руками, чтоб меня не крутило. Планета напоминала пустынный шарик без признаков воды и с редкими коричневыми пятнами растительности, до поверхности было около пяти километров, и я успел сплести «Парашют», активировав его, поэтому мягко опустился на босы ноги, ступив на эту планету, и невольно потёр плечи. Пока летел, я умудрился замёрзнуть. Но планета жаркая, вон как два светила светят. Знакомые виды вокруг, ха, как в прошлой Вселенной, там такая же планета была. И, ха, тоже крушение произошло. Но тут чисто моя заслуга, и я, откровенно скажу, горжусь этим, получили по заслугам.