– С дороги! – приказал моему воину самый гонористый из молодёжи, продолжая идти вперёд, и какое же было его удивление, когда он врезался в будто каменное тело воина. Ну да, броня железная, а не мягкая из подушек, и шокированный молодец упал на землю. Почти сразу вскочив, он заорал: – Все видели?! Этот смерд посмел ударить меня! – И, посмотрев на меня, игнорируя прислугу и охрану, гневно сказал: – Я забираю твоего воина, малец, он предстанет перед судом по обвинению в нападении на дворянина. А это смертная казнь.

– Джули, – обратился один из парней к этому выскочке, по тону явно пытаясь его урезонить, – пожалей парнишку, он же совсем малой, да ещё один. Мы даже не знаем, кто его родители. Я этот герб не знаю, у нас вроде таких нет, видимо, он из какого-то другого государства.

– Понаехала лимита, – сплюнул тот. – И чего так смотрит? На меня так отец смотрит, когда я накосячу.

– Ты просто запугал этого прелестного малыша, – склонилась ко мне одна из девушек, засюсюкав.

– Спасибо, молочка я не хочу, – отказался я. – Поел уже.

– Что? – не поняла та.

– Ты бы выпрямилась, а то сейчас сиськи из декольте вывалятся, – спокойно посоветовал я, после чего пояснил свои слова: – А то они такие крупные, что кажутся молочными. Поэтому я от молока и отказался. А молчу я не потому, что испугался, вот ещё, а прикидываю. Отдать моим воинам приказ вас всех убить или просто с этого наглеца виру стребовать за нападение на моего воина. Думаю, виру стребую, а то нас с судна ссадили, а лошадей нет. Слышь, говнюк, у тебя что есть? Или ты сюда с голым задом приехал?

Если при первых моих словах те заулыбались, когда я про виру заговорил, засмеялись, то сейчас наступило полное молчание. Тишина стояла такая, что слышно было разговоры в их лагере. Первым опомнился гонористый, с красным от бешенства лицом злым тоном он прошипел:

– Похоже, пороли тебя не часто. Я вот сейчас сниму ремень…

– Кстати, да. Первый, приказываю тебе выпороть этого наглеца, он явно тоже от отца не получал нравоучений, и стребуй с него виру. Полную. Одежду тоже. Да всё, чем он здесь в данный момент владеет. Выполнять.

Отреагировали мои воины мгновенно. Ну, если учесть, что я мысленно параллельно управлял ими и невидимыми в траве дроидами-боевиками, то становится понятным, что следующее представление было очень интересным и вряд ли когда все присутствующие подобное видели или увидят впоследствии. Тот воин, что загораживал проход на территорию моего лагеря, который был практически свёрнут, схватил наглеца и одним движением закрутил его вокруг своей оси так быстро, что, когда остановился, парень стоял чуть не падая, с явными признаками тошноты, у него ещё мельтешило перед глазами, и совершенно голый. Тюк с одеждой, изящными сапожками и шпагой мой воин бросил позади себя, а в руках у него был крепкий ремень наглеца. Перегнул парня через колено, а тот ещё не понимал, что происходит, – покрути так, тоже не сразу мысли в порядок придут, – и нанёс по его заднице первый хлёсткий удар. Раздался крик. Не до крови били, но после тридцати ударов задница наглеца распухла и отливала красным, с отпечатками своего же ремня и пряжки с гербом.