В самом деле, чему она успела научиться? Отец выучил ее читать и писать. Шитье представлялось ей скучным занятием. Чтобы сделать приятное матери, Дизайр стала вышивать. Она могла исполнить несколько мелодий на клавикордах и цимбалах. К этому можно было добавить еще несколько довольно сложных па из сарабанды, гавота и менуэта.

Но вряд ли этих талантов достаточно, чтобы надеяться на место гувернантки? Вероятно, нет. Она слишком молода для такой ответственной работы. К тому же у нее нет рекомендательных писем. Какой отец доверит свою малолетнюю дочь незнакомой девушке, которая появляется на пороге его дома в рваном и грязном платье?

– Здесь много разных лавок. – Дизайр постаралась придать своему голосу больше уверенности. – Наверняка хозяевам нужны работники.

– Это не Лондон, – возразил Морган. – В этих небольших провинциальных городках владельцу лавки обычно помогают жена и дети. Или он может выбрать себе работницу из местных девушек.

– Я могу прислуживать в доме…

– Скрести пол и выносить ночные горшки? Отбиваться от любвеобильных лакеев, а, может быть, и самого хозяина?

– Это не должно беспокоить вас. Как только вы отпустите меня…

– Вы можете сразу же побежать в ближайший участок к констеблю и сообщить ему обо мне.

– Я не сделаю этого. Обещаю вам… Морган ничего не ответил. Он снова пришпорил лошадь и пустил ее галопом.

Кричать и звать кого-либо на помощь было бесполезно. Дизайр понимала это. Даже если ей удалось бы поднять на ноги весь городок, вряд ли из этого вышло что-то хорошее. Морган – преступник, и, возможно, за ним охотятся королевские драгуны. Если его поймают, кто поверит, что она – его пленница, а не сообщница. Ее могут обвинить в пособничестве этому разбойнику во время недавно совершенного им ограбления.

Мысль о возможности оказаться в роли наложницы Моргана Тренчарда одновременно пугала Дизайр и будоражила ее воображение. Она вдруг как-то особенно ощутила близость этого человека и почувствовала силу его рук, которые надежно удерживали ее в седле. Она вспомнила, как он легко поднял ее на ноги там, в Уайтфрайерсе, не слезая с ретивого жеребца, которого он ловко обхватывал своими мускулистыми ногами. Эти воспоминания заставили Дизайр снова почувствовать непонятное приятное тепло где-то глубоко внутри.

Когда она снова обратилась к Моргану, голос ее дрожал:

– Куда вы хотите увезти меня?

– Скоро узнаете, – ответил он. – Доберемся до места, немного подкрепимся. Ведь вы хотите есть, не правда ли? Обещаю вам теплую постель до конца ночи.

Из всего услышанного упоминание о пище было единственно приятным. Дизайр с хорошим для нормальной, здоровой девушки аппетитом постоянно голодала на скудных харчах старой Салли. Сейчас ей ужасно хотелось есть, ведь с утра у нее во рту не было ничего, кроме тоненького кусочка хлеба с сыром. Что касается слов Моргана о теплой постели, они вызывали у нее совершенно конкретные опасения. Несомненно, он захочет разделить с ней постель.

Так они покинули Степни и двигались по узкой грязной дороге, по обеим сторонам которой то тут, то там в беспорядке торчали скирды овса. Поблизости журчал ручей, чуткое ухо Дизайр уловило звук от движения какого-то ночного зверька в кустах. На нее, выросшую в Лондоне, эти пустынные места нагоняли страх.