Забывшись, Дизайр выпустила ложку из руки так, что она со звоном упала в тарелку и нечаянно опрокинула бокал. Она пыталась вдохнуть поглубже, но горло как будто было стянуто металлическим обручем.

– Вы должны извинить сестру, что она невольно заставила вас вспомнить о потере родных, – поспешил успокоить ее Джеффри. – Никто из нас не имел специального намерения расстроить вас.

– Просто невозможно себе представить, что вы могли остаться одна, лицом к лицу с таким ужасным несчастьем, будучи совсем юной, – сказала леди Мирабель. – К нашему величайшему счастью, мы в то время не были в Лондоне. Мы находились в Нордкоутс, в нашем доме в Йоркшире.

Прежде чем леди успела продолжить свой рассказ, Ровена не замедлила задать Дизайр новый вопрос:

– Если ли у вас здесь, в Лондоне кто-либо из родственников, кто мог бы приютить вас?

– Нет, у меня никого не осталось. – К этому времени Дизайр успела взять себя в руки. Она решила, что не должна позволить сестрице Джеффри вывести себя из равновесия. – Я считаю, что мне очень повезло с приглашением моей тети, предложившей мне крышу своего дома.

– Вряд ли такая перспектива может устраивать молодую и привлекательную девушку, такую как вы, моя милая, – заметила леди Мирабель.

– Я надеюсь, что тетя со временем привяжется ко мне, а я привыкну к ней.

– А прежде вы никогда не встречались с этой своей тетей? – спросила Ровена.

– Мой папа занимался коммерческой деятельностью здесь, в Лондоне. Мы очень редко выезжали из города.

– Ваш отец был торговцем? – Белесые брови Ровены поднялись кверху, и она посмотрела на Дизайр с некоторой брезгливостью.

– У папы была винная лавка. Он хорошо знал свое дело и пользовался большим уважением в торговых кругах. – Дизайр сказала это спокойно и с достоинством.

– Никто не сомневается в этом, – продолжала Ровена. – Но не расскажете ли вы нам, мисс Гилфорд, как вам удалось просуществовать все эти месяцы после того, как вы лишились родителей?

Лихорадочно обдумывая возможный вариант ответа, Дизайр остановила взгляд на серебряной вазе с красными и белыми розами. Разве можно рассказать им правду? Как возмутились бы эти аристократы, опиши она свою жизнь в доме Старой Салли, среди убогих притонов Уайтфрайерса с их вконец опустившимися посетителями? Можно было вообразить, какие чувства отразились бы в глазах леди Мирабель, когда она услышит о краже кошелька у Моргана Тренчарда в ту злополучную ночь, о борьбе с Джемом и его дружками. А что сказал бы Джеффри, узнав, как она бросилась наутек со своей добычей по скользким булыжникам в темный переулок и как потом неожиданное появление Моргана спасло ее от изнасилования?

Морган…

Дизайр обвела глазами стол и всю огромную гостиную, украшенную вылепленными из гипса фруктами и цветами. Все это сейчас казалось ей нереальным. Ровена снова начала говорить, но ее слова затерялись где-то в пространстве. На какой-то миг они утратили всякий смысл и значение для Дизайр…

Где теперь Морган? Добрался ли он до того безопасного места, о котором говорил, или все еще в бегах? Она молилась, чтобы он был жив и оставался на свободе. Она использует всю свою сообразительность и поможет выпутаться из нынешнего положения. Но что делать сейчас, как вести себя, не имея надежды снова увидеть Моргана? Неужели ей не суждено вновь почувствовать его теплые и сильные руки, обнимающие ее?