Клер, охая, заворочалась на постели. Где-то начали бить часы – и внезапно умолкли. «Подремать, что ли, немножко?» – подумала Клер, и в следующее мгновение… из противоположной стены показался призрак.

На нем был темный рыцарский плащ, спадающий до пят. Голову скрывал капюшон. Лица не было видно, и Клер внезапно со страхом сообразила, что это вовсе не потому, что оно осталось в тени, а потому, что лица просто нет.

– Помо… – захрипела она, видя, что призрак направляется прямо к ней, но окончание фразы съел какой-то невнятный писк, и Клер в ужасе поняла, что голос изменяет ей. Схватив со столика у изголовья первое, что попалось под руку, – толстенную Библию, – Клер что было сил метнула книгу в голову привидения, но та пролетела сквозь него, как сквозь туман, а сам призрак по-прежнему продолжал наступать на женщину.

– На помощь! – не помня себя, взвизгнула Клер, и тут из стен показались еще призраки.

Один из них, очевидно, застрял и никак не мог выбраться наружу. Клер в смертельном страхе смотрела, как он извивается. Но вот он дернулся, и плащ слетел с него, обнажив желтоватый скелет. Шипя, как змеи, четверо призраков стали наступать на Клер, протянув к ней руки.

– А-а-а! – слабо застонала служанка, сползая с кровати.

Ноги не держали ее, и Клер рухнула на пол. С безумным лицом, с разметавшимися по плечам седыми волосами, она ползла к двери, цепляясь за паркет скрюченными пальцами. Только бы успеть, только бы выбраться из комнаты прежде, чем призраки схватят ее! Они были уже совсем близко.

– Оставьте меня! – истошно закричала женщина. – Оставьте! Оста…

Словно огромная хищная птица вонзила ей в грудь свои когти, и Клер внезапно ощутила острую боль – такую острую, что пережить ее не было никакой возможности. «Я умираю», – было последнее, что она успела подумать, валясь ничком на пол. Не выдержав нечеловеческого напряжения, ее сердце разорвалось.

Над Иссервилем сгущалась тьма. Где-то тикали часы, в коридоре прозвенели веселые голоса и умолкли. Бледная луна заглянула в окно комнаты и осветила труп немолодой женщины с искаженным лицом, лежащий у самого порога. Глаза Клер были широко раскрыты, из полуоткрытого рта свешивалась нитка слюны. Ни одному человеку на земле не было до нее дела.

Две вороны – тощая и толстая – сидели на ветке дерева и смотрели вниз, где из высокого сугроба высовывалась безжизненная человеческая рука. Буря стихла, и лишь ветер ерошил серые перья больших птиц, которые терпеливо ждали чего-то.

– Карр! – хрипло гаркнула, встряхнувшись, первая ворона.

– Карр! – уверенно ответила вторая.

Ветер улегся. С неба начал сыпать мелкий снег. Решившись, тощая ворона слетела с дерева и приземлилась возле трупа. Недоверчиво косясь на него, она бочком– бочком подобралась ближе. Вторая ворона равнодушно наблюдала сверху, как ее подруга прыгает по снегу.

– Карр! – раздалось снизу.

– Карр, карр! – прозвучало с дерева.

Тощая ворона клюнула палец. Из него потекла кровь. Дергая черной головой, ворона стала клевать часто-часто – и внезапно рука взметнулась из сугроба и вцепилась вороне в горло.