– Посмотрим, как тебе это понравится.

И захлопнул дверь.

До погреба было не более двадцати ярдов, но это расстояние показалось Тони по меньшей мере с милю. Он спотыкался и падал на мокрую траву, ударяясь больным плечом; в глазах темнело. Ему хотелось только одного: лечь и не двигаться. Но он поднимался и шел дальше.

Он видел, как Фрай захлопнул и запер тяжелую дверь. Хилари там, за дверью.

Тони шел, охваченный страхом, что Фрай обернется и заметит его. Но тот продолжал тупо пялиться на дверь, прислушиваясь к доносившимся оттуда воплям Хилари. Тони приблизился и что было сил всадил ему нож между лопатками. Фрай взвыл от боли и обернулся.

Тони отступил на шаг, моля бога, чтобы рана оказалась смертельной. Ему не выдержать рукопашного боя.

Безумно озираясь, Фрай попытался вытащить из своей спины клинок, но не смог.

Хилари стояла на верхней ступеньке, колотила кулаком по запертой двери и не умолкая звала на помощь.

Позади нее погреб кишел тараканами. Они казались ей одним огромным существом с бесчисленными ногами, антеннами усов и голодными ртами. Некоторые насекомые уже ползали возле ее ног. Она раздавила их, но за ними последовали другие. Неожиданно погас фонарик.

Несколько насекомых залезли Хилари на щиколотку; она нагнулась и стряхнула их; один таракан побежал по ее левой руке; она раздавила его правой. Заткнула ладонями уши. С потолка свалился еще один таракан – прямо ей на голову. Отчаянно визжа, Хилари вырвала его из волос и отшвырнула прочь.

Внезапно за ее спиной распахнулась дверь, и в погреб ворвался дневной свет. Прибой тараканов немного схлынул. Тони схватил Хилари и вытащил наружу, туда, где стоял изумительный, ненастный осенний день.

Несколько тараканов пристали к ее одежде. Тони щелчком посбивал их на землю.

– Господи! – выдохнул он. – Боже правый!

Хилари прислонилась к нему. На ней не осталось ни одной твари, но ей казалось, будто она все еще ощущает их прикосновения, слышит грозный шорох. Ее всю трясло. Тони обнял ее здоровой рукой и начал нашептывать ласковые слова.

Наконец Хилари пришла в себя.

– Ты ранен?

– Буду жить. И рисовать.

Ее взгляд упал на Фрая, ничком распростертого на земле и, очевидно, мертвого. Из спины торчал нож. Рубашка пропиталась кровью.

– У меня не было выбора, – объяснил Тони. – Я не хотел убивать его – зная, через что Кэтрин заставила его пройти. Но у меня не было выбора.

Они пошли прочь от трупа. Хилари шатало.

– Эта женщина наказывала близнецов, запирая их в погребе, – слабым голосом проговорила она. – Бог знает, сколько раз.

– Не думай об этом, – попросил Тони. – Лучше подумай о том, что мы живы и вместе. Подумай, как тебе понравится выйти замуж за слегка потрепанного бывшего полицейского, которому приспичило стать художником.

– Понравится! Даже очень!

Им навстречу из кухни выбежал шериф Питер Лоренски.

– Что случилось? С вами все в порядке?

Тони не стал отвечать ему.

– Нас ждет много-много совместно прожитых лет, – продолжал он, обращаясь к Хилари. – С этого момента все будет просто прекрасно. Мы наконец-то знаем, кто мы и чего хотим. Мы преодолеем прошлое. Дальше будет легче.