– Я возьму этого пса себе, но с одним условием: как только он будет доставлять мне неприятности, я возвращаю его тебе. А ты забираешь его, по первой же моей просьбе, не пытаясь меня убедить в обратном.
– Хорошо, – улыбнулся Артём, – и как ты собираешься связаться со мной, если не знаешь номера моего телефона?
– Позвони мне, я его запишу. Почему-то мне кажется, что мой номер у тебя уже есть, только не знаю, каким образом ты его достал.
– Для меня это не составило большого труда.
– Не сомневаюсь.
– Ладно, я не буду испытывать твоё терпение и пожалуй ретируюсь, пока всё закончилось на позитивной ноте.
Внезапно он подался вперёд, прижав её к себе, и коснулся губами щеки, легко и осторожно. Внутри неё всё замерло на миг от этого нежного касания. Давно её не целовали так – едва касаясь губами, словно боясь спугнуть. Артём отстранился, вглядываясь в её лицо, но продолжая держать в объятиях. Таисия положила руку ему на грудь, отодвигаясь.
– Прекрати.
– Не могу, – улыбнулся Артём, – меня к тебе тянет. Засела как колючая заноза внутри.
– Так вытащи её – и колоться перестанет, – грудь мужчины под рукой Таисии часто вздымалась и опускалась, словно даже такое её невинное прикосновение его сильно волновало.
– Зачем? Мне и так хорошо, – усмехнулся Артём, накрывая её руку своей широкой, слегка шершавой ладонью. Нужно было как-то прервать затянувшийся обмен любезностями, но было так приятно ощущать его томление и видеть ожидание в карих глазах, что не хватало сил отказаться от того, чтобы ещё немного не насладиться этими мгновениями. Ситуацию разрешил пёс, обхвативший её за щиколотку и потянувший куда-то в сторону.
– Тебе ещё нужно будет придумать ему имя, – Артём наконец отпустил её руку, – я позвоню, чтобы узнать, как ты решила его назвать.
– Только за этим? – иронично улыбнувшись, спросила она, не устояв перед соблазном не поддразнить его напоследок.
– Я попытаюсь притвориться, что именно так.
Глава 21. Май
Таисия не верила на самом деле, что Артём будет возиться с этим псом, как и обещал. Отчего-то в ней поселилась уверенность, что теперь каждое слово и обещание можно будет истолковать превратно или вовсе не принимать во внимание. Она знала, от чего именно возникло это жгучее чувство, мешающее ей поверить на слово, но думать о первопричине не хотелось совершенно, особенно если учесть, что всё меньше болело и уже отходило на второй, а то и третий план. Дымная завеса рассеивалась с каждым часом, с каждым днём всё больше, и уже становилось понятно, что кроме страстной одержимости там ничем и не пахло. Лишь в воздухе витал отчётливый аромат её собственных надежд, воздвигнутых на зыбкой почве, поддерживаемой лживыми убеждениями и красивыми словами, которыми можно было вертеть, как угодно, подставляя той стороной, какой было выгодно на тот момент.
Оттого, когда она вывела пса ранним утром на прогулку, была удивлена, заметив мужчину, прохаживающегося во дворе подъезда. Ей вдруг стало как-то немного стыдно за заспанный вид и хвост из волос, собранный не так аккуратно, как обычно. Она едва заставила себя продрать глаза поутру под нетерпеливое поскуливание щенка, которого решила назвать Лимоном, умывалась холодной водой, решив, что это взбодрит её, но выходило наоборот, спать хотелось ещё больше. Пёс не разделял её сумрачного настроения, рвался с поводка, увлекая вниз по ступенькам лестничного пролёта. Но вид Артёма заставил её пробудиться окончательно. Оказывается, ничто не бодрит сильнее, чем осознание того, что тебя застали врасплох тогда, когда ты находишься не в самом своём лучшем виде.