Она стояла без движения, как жертва, загипнотизированная взглядом хищника, настигшего свою добычу. Под ногами на асфальте таяло мороженое, а её окутывал аромат пряного мужского парфюма с явной примесью табачных нот, проникающий в каждую пору кожи, забираясь под неё и зарождая знакомые ощущения. "Неееет", хотелось закричать ей и взмахом ладони развеять в воздухе наваждение. Но оно не было плодом её воображения, оно было вполне реально, нависало над ней высокой ладной мужской фигурой, собственнически захватившей её руку.

– Моя самая дорогая пропажа, – Алексей наклонился, намереваясь запечатлеть поцелуй на манящих пухлых губах, но ей хватило сил отвернуться в самый последний момент так, что губы мужчины мазнули лишь по щеке. Но даже этого мимолетное, ставшее безобидным касание вывело из равновесия, заставив её опасно покачнуться над разверзнувшейся под ногами пропастью. А он, жадно вглядывающийся в её лицо, держащий её так, будто не было месяца разлуки и размолвки между ними, утягивает её за собой, обещающий всем своим видом показать, насколько он соскучился по желанному телу, из которого он умеючи высекал искры, превращая в бушующее пламя.

– Я так скучал, Тааася, – перехватил кисть и поднёс к губам, целуя поочерёдно пальцы, ввергая в истому, казавшуюся сейчас невероятной пыткой. Взгляд Таисии упал на безымянный палец с поблёскивающим на нём золотым кольцом, и она вынырнула из плотной пелены наваждения, резко выдернув руку из его ладони.

– Симонов, оставь меня в покое, нам не о чем разговаривать, а видеться тем более нежелательно, – попыталась обойти его стороной, но он перегородил путь, обхватывая её лицо ладонями, приближаясь к нему.

– Не поверю тебе, пока ты не скажешь мне то же самое, глядя в глаза, – возбуждённо шептал он, гипнотизируя её взглядом, – тебе не спрятаться от меня за холодным выражением голубых глаз. Ты можешь врать самой себе, убеждая в том, что тебе плевать на меня, но я чувствую тебя кожей, всем своим существом. Я знаю тот голод, что пожирает тебя изнутри, я чувствую разрушительную силу неутолённой страсти и мучительную агонию твоего тела, соскучившегося по мне.

Пьянящие слова, взлетающие вверх невероятно красивой птицей кружили голову, вытесняя прочь сомнения, наполняя её знакомым сладким дурманом, застилая глаза так, что она не видела перед собой ничего, а перед затуманенным взором расплывались тёмные пятна, будто она вопреки всем запретам слишком долго смотрела на слепящее солнце. Рассудок обессилено бился где-то в глубине, пытаясь разорвать плотную нить кокона, которую Алексей быстро-быстро сплетал своими умелыми речами вокруг неё. Потребовалось собрать все свои силы, таявшие под его напором слишком быстро, чтобы выдавить из себя еле слышное:

– Нет, не надо. Не хочу, уйди. Уйди, пожалуйста.

Он изумлённо взглянул на неё, словно не ожидал такого ответа, потом мягко улыбнулся и обхватил запястье девушки своей ладонью:

– Сопротивляйся, сладкая моя, это так возбуждает.

Таисия дёрнула запястье, пытаясь вывернуться из захвата, но Алексей лишь усилил нажим, нахмурившись, и потянул её за собой: