опирались на беглых долговых рабов; по предсказанию Второзакония, Израиль будет «давать взаймы» всем, т. е. жители Иерусалима будут заимодавцами и патрициями, а остальные — их попавшими в рабство должниками и крестьянами. Аналогичной была классовая противоположность в Элладе и Риме. Стоящая у власти тирания находила, как правило, поддержку мелких крестьян, политически связанной с ней части знати и среднего сословия горожан. Как правило, тирания опиралась на телохранителей, предоставление которых горожанами в античности народному вождю (например, Писистрату) и в средние века народному капитану было обычно первым шагом к тирании, и на наемников. Фактически тирания очень часто проводила компромиссную сословную политику, напоминающую политику «эсимнетов» (Харонд, Солон). Между преобразованием государства и права в духе такой политики и возвышением тирана часто возникала альтернатива. Социальная и экономическая политика, по крайней мере в метрополии, сводилась к тому, чтобы воспрепятствовать продаже крестьянских земель городской знати и притоку крестьян в города, в некоторых случаях к тому, чтобы ограничить покупку рабов, роскошь, посредническую торговлю, вывоз зерна, — все это меры, характеризующие политику мелких бюргеров, политику «городского хозяйства», соответствующую «хозяйственной политике средневековых городов», к которой мы еще вернемся.

Тираны повсюду ощущали себя специфически нелегитимными правителями и считались таковыми. В этом заключалось отличие их положения как в религиозном, так и в политическом отношении от власти древних правителей города–государства. Они постоянно поддерживали создание новых эмоциональных культов, в частности культа Диониса, в противоположность ритуальным культам знати. Как правило, тираны стремились сохранить внешние формы городского строя коммуны, чтобы поддержать притязание на законность. После падения их правления знатные роды обычно оказывались настолько ослабленными, что вынуждены были предоставлять демосу, с помощью которого только и стало возможным изгнание тиранов, большие уступки. Демократическое среднее сословие примкнуло к Клисфену при изгнании Писистратидов. Кое–где, правда, тиранов заменила купеческая плутократия. Тирания, вызванная, во всяком случае в метрополии, экономическими классовыми противоречиями, способствовала тимократическому или демократическому уравнению сословных прав, часто предшествуя ему. Напротив, удачные или неудачные попытки установления тирании в более поздний период истории Греции являясь следствием завоевательной политики демоса, были связаны с его военными интересами, о которых мы скажем позже. К тирании стремились победоносные военачальники, как, например, Алкивиад и Лисандр. Вплоть до эллинистического времени эти попытки оставались в метрополии безуспешными, распадались также военные государственные образования демоса по причинам, которые будут указаны ниже. Напротив, в Сицилии старая экспансионистская политика в Тирренском море, а позже национальная оборона в борьбе против Карфагена велась тиранами, которые, опираясь на наемные войска и ополчение граждан, с помощью беспощадных мер восточного образца — массового принудительного предоставления наемникам гражданских прав и переселения покоренного населения — создали интерлокальные военные монархии. Наконец, Рим, где в раннереспубликанский период попытки установить тиранию терпели неудачу, в ходе завоевательной политики пришел по социальным и политическим причинам к военной монархии, на чем мы также еще остановимся.