А наш с Валерой тандем зарекомендовал себя так, что нередко нас просили сыграть в местной команде, когда она встречалась с футбольными коллективами других райцентров. Нас двоих брали в местные «турне» по Тамбовщине. Это было как бы временным возвращением на гражданку. Нам приносили рубашки и брюки, и в таком виде мы покидали лагерь, представляясь организаторам соревнований работниками местной автобазы или прядильной фабрики, водителями автоколонны или сотрудниками горсовета.

Подобная ситуация весьма нас забавляла. А то, что нас привлекали для игры в футбол взрослые команды, нам очень импонировало. И мы старались играть за них в полную силу, забивая обычно несколько голов за каждый матч, что приводило в восторг местную публику. Однажды, когда мы в составе районной команды выиграли очередной кубок, всех её членов наградили премиями — двухнедельными путёвками на Чёрное море. Наградили и нас. Мы, безусловно, понимали всю глупость подобной благодарности, так как воспользоваться ею не могли. Но тем не менее нам было приятно ощутить себя как бы профессионалами, которые заработали себе вот эти путёвки, да ещё денежные премии в придачу. Но денежную премию мы тоже не взяли, посчитав, что это нехорошо. И нам дали несколько бутылок вина и консервы, которые мы привезли тайком в лагерь.

По нашим меркам, мы жили как короли. В субботу и воскресенье были кинофильмы и танцы, на которые приходила вся деревенская округа. Других культурных мероприятий не было, да и не могло быть при тогдашнем уровне жизни районных центров. Особое удовольствие мы получали, купаясь в речке или озере. Это случалось редко, но дни, когда подобное происходило, становились настоящим праздником.

Из всех аэродромов, с которых я летал в училище, Рассказовский был самым живописным. Кругом стояли симпатичные деревушки. Сверху они казались ещё уютнее и краше. Сам городок Рассказово, хотя был небольшим и пыльным, сверху тоже казался довольно привлекательным, весь укрытый зеленью. Рядом поднимались стройные леса, блестели извилистые речушки. От лагеря они, правда, находились далеко, и ни одного хорошего водоёма рядом с нами не было. А воду нам привозили в цистернах, её в лагере всё время не хватало. Но это было, пожалуй, единственным недостатком нашей рассказовской жизни. Природа с высоты полёта казалась нам удивительной и неповторимой.

Особенно мне запомнились милые церквушки. Ведь что есть церковь? С обычной точки зрения — храм или, как тогда выражались, культовое здание. А с точки зрения авиации церковь воспринималась как центр пилотажной зоны. В инструкции было сказано: войти в зону, найти её центр и уже отсюда начинать пилотирование. И я до сих помню прекрасную голубую церковь в деревне Бондари. Не знаю, как она выглядела с земли, но с воздуха казалась великолепной. Тогда, к сожалению, было не принято проводить экскурсии в храмы. Наверное, после посещения того же Бондаринского храма или чудесного Шереметьевского дворца мы не только стали бы лучше ориентироваться в воздухе относительно этих населённых пунктов, но и обогатились бы духовно. Знание истории того края, над которым мы летали, было бы тоже небесполезным…