Д’Агоста и Пендергаст склонились над Сандовалом, пока лаборант, сидя за терминалом, обратился к базам данных остеологического и антропологического отделов музея. Лаборатория погрузилась в тишину, нарушаемую лишь нажатием клавиш. Затем раздался шепот принтера, и Сандовал схватил с него лист бумаги.

— Похоже, Марсала извлекал для этого ученого только один образец, — сказал он. — Вот сводка.

Д’Агоста наклонился ближе, внимательно изучив запись.

Дата последнего доступа: 20 апреля

Готтентот[51], мужчина, приблизительно тридцати пяти лет. Капская Колония[52], прежний Восточный Грикваланд[53].

Состояние: отличное. Никаких следов увечий.

Причина смерти: дизентерия во время Седьмой Пограничной войны[54].

Дата: 1889 г.

Закуплено: Н. Хатчинсом

Артикул: С-31234-rn.

— Это, само собой, устаревшая запись, — сказал Сандовал. — «Готтентот» сейчас считается унизительным словом. Правильный термин — «Кой-Коин».

— В этой записи сказано, что тело поступило в музей в 1889 году, — отметил Пендергаст, — Если мне не изменяет память, Седьмая Пограничная война закончилась в конце 1840-х.

Сандовал на мгновение задумался и что-то пробормотал себе под нос.

— Тело, вероятно, было выкопано из земли перед тем, как отправиться в музей.

Лаборатория снова погрузилась в молчание.

— В те дни это было обычной практикой, — добавил Сандовал. — Люди раскапывали могилы, чтобы заполучить желаемый экземпляр. Сейчас такого, само собой, никто не делает.

Пендергаст указал на номер артикула.

— Можем мы взглянуть на этот образец, пожалуйста?

Сандовал нахмурился.

— Зачем?

— Уважьте мой интерес.

И снова — тишина.

Пендергаст склонил голову.

— Я только лишь хотел бы ознакомиться с процессами, связанными с поиском и извлечением образца.

— Ну, хорошо. Следуйте за мной.

Записав номер артикула на листе бумаги, Сандовал повел их обратно по центральному коридору, прошел его почти до конца, уводя д’Агосту и Пендергаста в бесконечный лабиринт коллекций. Потребовалось некоторое время, в течение которого лаборант изучал содержимое старых деревянных шкафов с латунными светильниками и мутными стеклянными дверьми, чтобы найти образец. Наконец Сандовал остановился перед одним из шкафов. Желаемый артикул — рукописный, на выцветшей медной пластине — был прикреплен к большому лотку на одной из верхних полок шкафа, задвинутого в самый дальний угол. Сандовал снова сверился с номером и вытащил лоток с полки. Он отнес его обратно в смотровую лабораторию и положил на отрез зеленого сукна, передав д’Агосте и Пендергасту по паре латексных перчаток. Надев такие же перчатки, он снял защитное покрытие с лотка.

На нем оказался настоящий беспорядок: ребра, позвонки, бесчисленное количество костей. Неожиданно повсюду разнесся необычный запах: д’Агосте показалось, что это был запах мускуса, старых древесных корней и нафталина со слабым духом разложения.

— Эти кости удивительно чистые, учитывая то, что они пролежали в земле сорок лет, — заметил лейтенант.

— Раньше скелеты, которые пребывали в музей, тщательно очищали, — объяснил Сандовал. — Тогда люди не понимали, что сама грязь является ценной частью образца и должна быть сохранена.