Эта суетность никак не вязалась с размышлениями Функционера и с его мыслями, а последняя мысль была удачной: о вечности, о бренности, о смерти (иногда подобные размышления посещают даже трезвых и на удивление глубокомыслящих людей, посвящающих старость лет сбору плодов и подведению итогов).

Смерть — это единственное, что еще не удалось опошлить людям, — прошептал Функционер и выключил телевизор.

— Тара — рам, тара — рам, тара — рам, там…

Это — сороковая симфония Вольфганга Амадея Моцарта в дверь. Наверняка тот человек, что только что звонил.

Ну — ка — кто это, кто…

Посетитель имел вид явно кагэбистский, то есть — ничем особо не выделяющийся, «без особых примет»: лицо — овальное, нос прямой, волосы русые, глаза серые… Ну и так далее; невзрачный такой вид.

Наверное, телохранитель этого самого Джаффара, решил Функционер. Это теперь мода у них такая, у криминальных и некриминальных царей — приглашать на службы бывших гэбистов. Вон, Банкир, хитрый царь Соломон, который теперь в Лондоне сидит, по слухам, накупил дюжину бывших старших офицеров и несколько генералов из страшного 5–го Главного управления КГБ. которое в свое время успешно травило идеологических диверсантов и диссидентов, а этот, наверное, из 2–го набрал, контрразведчиков…

И чего это с телохранителями?

Один из сопровождавших остался стоять в дверях; не человек, а монстр какой — то, огромный резиновый сейф, набитый мышцами, гибкими сочленениями и сухожилиями. Наверное, мигни ему невзрачный посетитель — тут же перешибет сухой стебель его, Функционера, шеи с болтающейся седовато — лысым стручком головы одним ударом.

А невзрачный посетитель, профессионально осматриваясь по сторонам, прошел на кухню, скромно так прошел, как показалось — едва ли не на цыпочках.

Поставил на стол дипломат и сдержанным жестом восточного принца, который дарит младшему вассальному князьку половину своих земель, расстегнул его.

Прошу!

У Функционера зарябило в глазах: столько денег и за один раз он еще никогда не видел… Все стодолларовые, новенькие, в упаковках, аккуратненько так лежат, как покойнички в гробах…

— Что это?

Невзрачный скромно улыбнулся.

— Деньги. Не видите, что ли? Ведь вас спрашивали, любите ли вы наличные деньги, а вы сказали — да, очень… Да мы и так это знаем.

Странно — и с чего это?

Неужели Экономист так быстро все сделал, и Бандит теперь, попивая свой «Хенесси — Парадис» в обществе Промышленника, договариваются о передележе паёв ОРТ? Наверное, ведь деньги, такие деньги так просто не привозят…

Стало быть — комиссионно — посреднические, честно заработанные…

Но ведь он, Функционер то есть, ему, Бандиту должен, и очень должен…

Однако на всякий случай решил прикинуться:

— Кому?

Пододвинув дипломат, Невзрачный пожал плечами.

— Вам, конечно же…

— Но за что?

Функционер по — прежнему лихорадочно соображал: почему, за что все — таки ему принесли эти деньги? Ведь не Бандит должен ему, а он Бандиту, и тут — на тебе…

А вдруг не от Бандита?

Ситуация меняется с каждой минутой, торос и айсберги то сходятся, то расходятся, наскакивают друг на друга, круша молодой лед…