— Больше не боишься, малышка? — спрашивает он неожиданно низким голосом, как будто ему стало не хватать дыхания.

Нужно придумать ответ. Что-то колючее, едкое, что-то, что убьет напряжение, но мысли путаются. И вкус осени на языке все больше становится похож на вкус его «ноты сердца», и хочется попробовать еще, и еще.

Телефон взрывается совершенно сумасшедшей стандартной мелодией. На экране — номер Кости. И кабинка колосе обозрения спускается вниз. Когда кабинка останавливается я быстро выскакиваю наружу и, отбегая на безопасное расстояние, отвечаю. К счастью, голова снова быстро включается в работу, и от странного романтического налета не остается и следа. Я снова в своей стихии: готова анализировать, слушать между слов и делать правильные выводы даже если их пытаются завуалировать.

— Что случилось с твоим номером? — беспокоится Тапочек после того, как мы обмениваемся приветствиями. — Я только сейчас получил твое сообщение.

— Я звонила, — «улыбаюсь» в ответ на его реплику.

— Я был занять, солнышко.

Мне хочется прямо сейчас, «в лоб» сказать ему, что я все видела, и что это его «занятие» не вызывает ничего, кроме отвращения, но молчание — золото. Я должна узнать до какой степени вранья он может дойти. Просто поставить перед фактом — не интересно. Мне нужно то, что даст повод его ненавидеть, потому что уже сейчас понятно, что разрыв не будет безболезненным. Мой идеальный умный, красивый и нежный принц вдруг оказался …

— Скажи ему, что он долбоеб, — довольно громко, наверняка с умыслом, чтобы услышал и Костя, говорит рядом доберман. — И что для разового траха можно найти кого-то посимпатичнее.

Я прикрываю трубку рукой, посылаю Рэму злой взгляд. Он прячет руки в карманы брюк, лениво покачивается на пятках, каждый раз нарочно близко наклоняясь ко мне.

— Что? — растерянно спрашивает Костя.

— Здесь шумно, — нарочно кричу я и снова отступаю назад, но Рэм идет за мной, изображая взявшего след хищника. И понятно, что отступать он не намерен. — Хотела спросить, когда ты уезжаешь. Я же должна тебя провести.

Пауза для раздумий затягивается — и мой доберман снова рядом. Лениво вскидывает руку, заправляет прядь волос мне за ухо, даже не пытаясь скрыть издевку во взгляде.

— Не стоит, солнышко, — говорит Костя, и я слышу — слышу! — напряжение в его голосе.

Тапочек пытается обмануть. Мне эти интонации хорошо знакомы: иногда, когда мы проводим время вместе и его донимает мать, он вот таким же голосом говорит, что в библиотеке или делает жутко важный архитектурный проект. Самое обидное, что он совсем не умел врать и когда его мать в очередной раз влезла между нами, я поняла, что пора научить моего милого не только искусству сочетания галстука и рубашки, но и небольшим хитростям. Как оказалось, он был способным учеником, вот только не учел, что учителя невозможно поймать на его же уловки.

— Почему не стоит? — Я не хочу наседать, мне просто нужна эта ложь. Должна же я знать, как далеко он готов зайти, лишь бы выставить меня дурой. — Мы не увидимся несколько дней, завтра мой День рождения, и мы могли бы погулять хотя бы на вокзале. Там делают вкусный кофе.