Владельцем собаки оказался чукотский мальчик-школьник. Когда ему сказали, что его питомца берут на Северный полюс, он охотно отдал собаку, но попросил:

– Возьмите и меня на полюс!

– Детей туда не пускают, – уклончиво ответил Сомов. – Вот подрастёшь, тогда видно будет…

Через двое суток Сомов улетел с Титловым обратно на льдину и взял с собой тонну груза.

Нам было дано задание перебросить в ледовый лагерь «Северный полюс – два» двенадцать тонн груза. После посещения Сомовым складов это количество увеличилось до двадцати тонн.

Что делать? На одном самолёте не перебросишь весь груз. Ведь машина берёт только одну тонну… И решил я испробовать предложение механика. Дал задание командиру «воздушного грузовика» Задкову сбросить грузы, завернув в шкуры всё, что не бьётся.

Через два дня Задков вылетел. На остатке посадочной площадки развели костры. Куда кидать груз, видно. Штурман корабля Зубов в Великую Отечественную войну летал лётчиком-бомбардиром, здорово научился бросать бомбы на цель. Штурман дал команду лётчику:

– Держать курс вдоль площадки, приготовить груз для сбрасывания.

И началась невиданная «бомбёжка».

Опыт наш явно не удался. Как мы потом узнали, замороженные туши мяса бились об лёд так, что снег кругом краснел от мясной пыли. А пельмени так разлетелись во все стороны, что зимовщики долго потом искали их и собирали, как грибы. Сбросили и папиросы в хорошо запаянных ящиках. Многие пачки снаружи были невредимы, а внутри их не оказалось ни одной целой папиросы.

Зимовщики пришли в ужас и послали радиограмму на борт самолёта, но её там не приняли. Радист был в это время занят: он помогал сбрасывать мешки и ящики.

Радиограмму приняли в Москве, и она попала в руки начальника Главсевморпути. Он тотчас же отправил грозный приказ мне на Чукотку.

Я стал срочно вызывать самолёт, а он молчит. Радист, как видно, не освободился. Наконец через полчаса командир самолёта Задков восторженно сообщает:

– Всё в порядке, груз сброшен.

«Ну и „порядок“!» – с горечью подумал я.

На следующий день вторично полетел с Титловым на льдину. В пути мы попали в мощный циклон, но всё же долетели и благополучно сели.

– Ну и задали вы нам работёнку! – сказали нам зимовщики. – Еле собрали ваши «подарки».

Потери оказались не очень значительными, и я успокоился.

Прожил я на льдине несколько дней, а подружился с её обитателями на всю жизнь.

Замечательные пятнадцать товарищей были у Сомова – мужественные, трудолюбивые, никогда не унывающие. Какие только трудности им не пришлось испытать! Когда во время, сжатия льдов треснула льдина, лагерь раскололся на несколько частей. Трещины появились всюду, они проходили и под палатками. Но все приборы и все запасы удалось спасти. Лагерь перенесли на новое место. И всё это делали во тьме, под вой не прекращавшейся несколько суток пурги.

На льдине мы встретились и со старым приятелем, доктором-парашютистом Воловичем. Ему почти не приходилось лечить – на льдине все были здоровы. Чтобы не сидеть без дела, он добровольно взял на себя обязанности повара. Хотя он и привёз с собой большую и красивую книгу «О вкусной и здоровой пище», поваром он оказался неважным. Редко удавалось ему сварить какое-нибудь блюдо, чтобы оно не подгорело и не пахло дымом. В честь нашего прилёта Волович решил приготовить грибной суп. Он набросал в воду сухие грибы и бесконечно долго варил их; получилась какая-то мутная бурда цвета кофе. Однако мы ели и хвалили – уж очень старался доктор-повар угостить нас.