Олег скептически отнесся к разворачивающемуся на его глазах роману.

– Владимир Александрович, Вы меня извините, но купчиха крутит динамо.

– Динамо, это, когда дама хочет получить блага за пустые слова. А слова Росавы далеко не пустые. И то, что она не знает им цены, даже хорошо. Может в благодарность за безопасную поездку, она поможет нам в Карачеве.

– Бывает и наоборот. Сделаешь человеку добро, а он в ответ делает тебе гадость, – позволил себе пофилософствовать Олег.

– Да, если ты ожидаешь от него ответной услуги. Он, как бы, должник. Отсюда негатив. А я купчихе расскажу, как несказанно рад видеть её. Без Росавы дорога – хмурые будни, с ней – сплошной праздник. И в подарок о незабываемой поездке презент, – достал из кармана зеркальце Коробов.

– Зеркальце за пять рублей! Купчиха лопнет от счастья. Вам надо узнать, можно ли дарить ей подарки.

– Уже узнал. Небольшие можно.

Подарок Росава выбрала себе сама. На одном из привалов Коробов начал подстригать ножницами ногти. В маникюрном наборе их было трое, но Владимир Александрович не хотел отдавать ни одни. Блестящие ножницы пленили сердце купчихи. «Сорока, все они сороки. Сейчас выцыганит весь набор, и как мы потом будем ногти стричь? Китинскими здоровенными ножницами, которыми он на кухне пакеты открывал. Такие тупые ножницы можно было не тащить сюда, здесь такая дрянь имеется. Весь набор не отдам, глазками может не моргать.»

– Госпожа Росава, я вижу, что Вам понравились эти маленькие ножницы. Позвольте их Вам подарить, – с милой улыбкой, попрятал, поскорее, в набор остальные инструменты Владимир Александрович.

«Простодушная» купчиха скромно опустила глаза и начала отнекиваться. Уже минут десять, как обоз был готов к движению, но Росава продолжала соревноваться с Коробовым в воспитанности. При этом, ни на секунду, не выпуская ножницы из рук. Слишком резво Владимир Александрович попрятал остальные инструменты.

В конце путешествия Коробов увидел еще один образ Росавы, женщины-друга, почти родственницы. Владимир Александрович был рад этому, напряжение, и некоторая нервозность, покинули его. Олег сразу заметил перемену и поспешил поздравить Коробова.

Они оба избавились, наконец, от острого желания курить, стали нормально спать, а Олег даже повеселел. Его оценка купчихи не изменилась. Но, как единственная женщина в обозе, она привлекала его мужское внимание. Олега перестала раздражать её манера поведения, он стал относиться к ней с юмором. Простая прическа и одежда стали казаться милыми. Долгое воздержание вызывало мечты о карачевских девицах, и сожаления об упущенных возможностях в Мценске. Служанка в дорожном трактире, казалась теперь молодой и симпатичной.

Росава заметила оценивающие взгляды Олега и пожаловалась Коробову. Ей казалось, что её социальный статус гораздо выше. Владимир Александрович не пытался интерпретировать звание лейтенанта на реалии тринадцатого века. Этим бы он, только, запутал Росаву. Кто такой Коробов, чтобы у него простыми охранниками служили воеводы? Странностей и так хватает: одежда, оружие, навыки, их облик, высокий рост и грамотность. Владимир Александрович пообещал купчихе примерно наказать Олега.