На третьей остановке он вышел вместе с еще несколькими пассажирами. Огляделся. Такси поблизости не было, типа в зеленом плаще – тоже. Один из пассажиров, вышедших вместе с ним, подошел к дверям магазина и начал рыться в карманах. На глазах у Люка он достал сигарету, чиркнул спичкой и с наслаждением затянулся.

Это был высокий человек в серой фетровой шляпе.

Люк понял, что сегодня его уже видел.

Стартовая площадка – это, по сути, огромный стальной стол на четырех ногах и с отверстием в середине, через которое проходит реактивная струя. Конический отражатель под «столом» гарантирует горизонтальное отклонение реактивной струи.

Энтони Кэрролл ехал по Конститьюшн-авеню на пятилетнем «Кадиллаке Эльдорадо», доставшемся ему от матери. Позаимствовал его год назад, чтобы добраться до Вашингтона из Вирджинии, где жил вместе с родителями, – и так и не собрался вернуть. Ничего, мама наверняка уже купила себе другую машину.

Он заехал на парковку возле Корпуса Кью в Алфавитном Ряду – длинной веренице мрачных, похожих на бараки строений, во время войны наспех выстроенных в парке неподалеку от Мемориала Линкольна. Хотя здания не радовали глаз, Энтони они нравились: ведь большую часть войны он провел здесь, в работе на Управление стратегических служб – организацию, из которой впоследствии выросло ЦРУ. Добрые старые деньки, когда секретные агенты могли творить что хотели – ну, почти, – и ни перед кем, кроме президента, не отчитывались.

Штат ЦРУ рос быстрее, чем у любой другой правительственной организации, и на том берегу Потомака, в Лэнгли, для него уже возводилась новая штаб-квартира стоимостью во много миллионов долларов. Когда ее достроят, знал Энтони, Алфавитный Ряд будет снесен.

Против переезда в Лэнгли Энтони боролся что есть сил – и не только потому, что с Алфавитным Рядом у него были связаны дорогие воспоминания. Сейчас ЦРУ занимало тридцать одно здание, и Энтони доказывал, что так должно быть и впредь. Пока разведывательное управление разбросано на целый квартал, иностранным разведкам трудно оценить его ресурсы и масштабы деятельности. Если же оно будет располагаться в одном-двух зданиях, чтобы понять, сколько людей там работает, достаточно будет разок проехать мимо.

Увы, этот спор Энтони проиграл. Большие шишки из правительства предпочитали держать ЦРУ под одной крышей – так легче было за ним присматривать. Энтони считал, что секретная служба – для отчаянных парней, настоящих сорвиголов. В годы войны так оно и было. Теперь же в его вотчине правили бал счетоводы и канцелярские крысы.

На парковке у Энтони было свое место, под табличкой: «Руководитель Службы технического обеспечения», однако сегодня он плюнул на правила и припарковался прямо возле крыльца. Подняв глаза на уродливое здание перед собой, он задумался о том, не будет ли его снос означать конец эпохи. Все чаще он проигрывает бюрократические битвы – хоть и по-прежнему остается в Управлении очень влиятельной фигурой. «Служба технического обеспечения» – не что иное, как эвфемизм для подразделения, занятого взломами, прослушиванием телефонов, испытанием запрещенных веществ, – словом, теми сторонами секретной службы, которые закон не одобряет. Неофициальное его название – «Департамент грязных трюков». Энтони занял свое положение отчасти благодаря военному послужному списку, отчасти – из-за нескольких удачных операций в годы холодной войны. Но времена изменились, и теперь многие хотят, чтобы ЦРУ в самом деле превратилось в то, чем воображают его обыватели: простое агентство по сбору информации!