В чемоданчике, завернутый в ткань, лежал «кольт» сорок пятого калибра.

После войны Билли сохранила его как сувенир; однако какой-то инстинкт заставлял ее регулярно чистить и смазывать револьвер. Наверное, человек, в которого хоть раз стреляли, уже не может жить спокойно, если под рукой нет оружия.

В чемоданчике хранились и пули. Билли зарядила револьвер и прокрутила барабан, чтобы убедиться, что тот не заржавел.

Обернувшись, она увидела, что в дверях комнаты стоит Бекки-Ма и смотрит на оружие широко раскрытыми, полными ужаса глазами.

Долгое мгновение Билли молча смотрела на мать; затем выбежала из комнаты, села в машину и сорвалась с места.

Первая ступень содержит в себе приблизительно 25 тонн горючего. Все оно сгорит за две минуты тридцать пять секунд.

Вести «Линкольн Континентал» Берна было настоящим наслаждением. Мощная машина с плавными обводами словно летела по пустынным дорогам спящей Вирджинии со скоростью сто миль в час. Выбравшись из Вашингтона, Люк вздохнул с облегчением; он несся вперед, и в этом ночном путешествии таилось упоительное чувство свободы.

В Ньюпорт-Ньюс он прибыл еще до рассвета и оставил машину на маленькой стоянке возле закрытых дверей аэропорта. Приземистое здание было совершенно темным: горела лишь одинокая лампочка над телефоном-автоматом слева от входа. Люк прислушался к тишине. Ночь выдалась ясная: над аэропортом сияли и перемигивались звезды. Все вокруг спало – даже самолеты на своих местах, казалось, погрузились в сон, будто лошади в стойлах.

Люк был на ногах уже больше суток и едва не падал от усталости, однако сознание его по-прежнему напряженно работало. Итак, он любит Билли. Сейчас, когда их разделяло двести миль, он мог признаться в этом хотя бы самому себе. Но что это значит? Всегда ли он ее любил? Или это кратковременное увлечение, повторение безумной влюбленности, что обрушилась на него летом сорок первого? И как насчет Элспет? Почему он на ней женился?

От Билли ответа он не получил. «Наверное, лучше спросить у самой Элспет», – сказал он тогда.

Люк взглянул на часы. До самолета еще больше часа – времени полно. Он вышел из машины и направился к телефону-автомату.

Элспет взяла трубку сразу, словно в этот ранний час уже была на ногах. Телефонист предупредил ее, что разговор будет включен в счет, и она торопливо ответила:

– Конечно, конечно, соединяйте скорее!

Люку вдруг стало неловко. О чем говорить с женой, которую он совсем не помнит? Как начать разговор?

– Э-э… доброе утро, Элспет.

– Как я рада, что ты позвонил! – воскликнула она. – Я с ума схожу от беспокойства! Что у тебя там происходит?

– Даже не знаю, с чего начать.

– С тобой все в порядке?

– Да, сейчас все нормально… в целом. Элспет, память мне стер Энтони. Он подверг меня медицинской процедуре, вызывающей амнезию.

– Господи!.. Зачем ему это?

– Он говорит, что я советский шпион.

– Что за чушь!

– Так он сказал Билли.

– Ты встречался с Билли? – В голосе Элспет послышалась тень враждебности.

– Она мне очень помогла, – сухо ответил Люк. В этот миг он особенно ясно вспомнил, что просил Элспет прилететь в Вашингтон и помочь ему, но она отказалась.