— Давайте затащим ее в ванную, надо промыть рану… Ну же, Мэри, это хорошая девушка, чего ты сопротивляешься? Вот так, давай взглянем на твою голову.

Медсестра, если эта женщина действительно была ею, удачно подставила Мэри стул, чтобы та села. Затем сильными руками взяла ее голову и принялась осматривать рану. Сквозь спутанные волосы раненой Салли разглядела, что голова кишела вшами.

— Ей бы душ принять, — сказала медсестра. — Потребуется продезинфицировать кровать, если она будет здесь спать. Вы поможете?

Это была проворная женщина с красным лицом, немного старше Салли, жизнерадостная и с приятным голосом. Она уже включила воду.

— Да, конечно, — отозвалась Салли.

Она помогла медсестре раздеть Мэри, которая все еще брыкалась, правда, не так энергично, все время валилась на пол и тут же вставала. Салли узнала, что деньги, потраченные на выпивку, Мэри почти наверняка заработала проституцией и что у нее сифилис. Услышав последнее, Салли поспешно отступила назад.

— О, не бойтесь, — весело сказала медсестра, намылив грязную голову Мэри и сунув ее под воду, чтобы ополоснуть. — Вы не заразитесь. Господи, да если бы она была больна только этим… Она… — женщина понизила голос, яростно намыливая уши Мэри, — она долго не протянет. В следующем году еще один такой раз — и все. Алкогольное отравление — вот что ее свалит, хотя может найтись еще с полдюжины причин. Неприятный порез у нее на голове, но готова поспорить, тому, кто его сделал, досталось еще больше. Не думаю, что она умрет насильственной смертью…

Мэри, возможно, ошеломленная горячей водой и мытьем, почти впала в беспамятство. Салли помогла ей вылезти из ванны и обтерла насухо полотенцем, пока медсестра приклеивала ей на лоб пластырь.

— Бросьте ее одежду в кучу, — велела она. — Мы ее постираем, прокипятим и отдадим ей обратно. Кстати, как вас зовут?

— Салли Локхарт. Мисс Локхарт. Но я не совсем понимаю… Что это за место? Вы медсестра?

— Моя фамилия Тернер, и вообще-то я врач, — ответила женщина.

Салли покраснела. Она знала, что сейчас много квалифицированных женщин-докторов, и, видимо, сказала так по привычке… Но доктор Тернер не обиделась. Она продолжала говорить, помогая Мэри облачиться в ночную рубашку:

— Это миссия. Хотя и не религиозная. Мы здесь не для того, чтобы спасать души. Честно говоря, я и не знаю, что такое душа. Хватает того, что мы спасаем тела. Это социалистическая миссия. Мисс Роббинс — президент Социалистической лиги женщин Восточного Лондона. А я тут просто подтираю кровь и разношу таблетки да микстуры. А вас что привело сюда?

— Человек по имени Катц, — ответила Салли, продевая руку Мэри в рукав. — Но, по правде говоря, не знаю. Я, конечно, очень благодарно, но… Я собиралась выспаться. Я просто не знала, что делать…

Она почувствовала, что вот-вот расплачется. Доктор Тернер посмотрела на нее с любопытством, на ее явно дорогую одежду, и решила промолчать.

— Давайте уложим Мэри в кровать, — продолжила врач. — Она будет спать как младенец. Давай, Мэри, ложись, баю-баюшки-баю…

Это явное, неприкрытое дружелюбие очень понравилось Салли. Доктор Тернер была из той породы искренних, веселых англичанок, которые при других обстоятельствах охотились бы с борзыми или исследовали рукава реки Замбези. Трудно было представить человека, более приспособленного к Ист-Энду. Салли помогла ей уложить Мэри (в маленькой комнатушке, где было еще две кровати, и обе заняты), а потом отнесла грязную одежду в помещение для мытья посуды за кухней.