Как однажды сказал Папо, для многих его друзей единственным вариантом была работа по добыче угля неподалеку от Джексона. Те, кто остался в Джексоне, всю жизнь потом провели в нищете. Поэтому Папо вскоре после женитьбы забрал молодую жену и увез ее в Мидлтаун, крохотный город в Огайо, где бурно развивалась промышленность. По крайней мере, такую версию событий рассказывали бабушка и дедушка. Как и большинство семейных легенд, в целом их история правдива, но некоторые детали все-таки опущены. Когда я последний раз был в Джексоне, мой двоюродный дед Арчи — бабушкин зять и последний представитель того поколения — познакомил меня с женщиной по имени Бонни Смит. Та прожила по соседству с Блантонами целых восемьдесят четыре года. В юности они с Мамо были лучшими подругами. Так вот, если верить Бонни Смит, отъезд Мамо и Папо вызвал ужасный скандал!
В 1946 году у Бонни Смит и Папо был роман. Я не совсем понимаю, что это значило в Джексоне тех лет — что они заключили помолвку или просто встречались. Бонни Смит про Папо практически не рассказывала, упомянула только, что он был «умопомрачительно красив». Она помнила лишь одно: в какой-то момент, все в том же 1946 году, он изменил ей с ее лучшей подругой — Мамо. Мамо в ту пору было тринадцать лет, Папо — шестнадцать, но их интрижка завершилась беременностью. Именно беременность вынудила юных возлюбленных покинуть Джексон, поскольку новость о скором пополнении в семье не вызвала восторгов ни у моего жуткого прадеда, ветерана войны, ни у дядек, строго блюдущих честь сестры, ни у вооруженных до зубов соседей. А самое главное, что Бонни и Джим Вэнс не могли прокормить в Джексоне даже себя, что уж говорить про ребенка. Поэтому они сбежали в Огайо: сперва в Дайтон, а потом, пожив там немного, перебрались в Мидлтаун.
Мамо иногда рассказывала о своей дочери, которая умерла еще младенцем, но мы все считали, что та родилась уже после дядюшки Джимми, их старшего ребенка. Всего у Мамо за десять лет после рождения Джимми и до появления на свет моей матери случилось восемь выкидышей. Однако недавно моя сестра нашла свидетельство о рождении некоей «девочки» Вэнс, видимо, той самой тетушки, которую мы не знали, и в документах стояла дата смерти. Ребенок, заставивший наших бабушку и дедушку перебраться в Огайо, не прожил и недели. Судя по датам, убитая горем мать соврала о своем возрасте: ей на момент родов было всего четырнадцать лет, а новоиспеченному отцу — семнадцать; скажи они правду, ее вернули бы в Джексон, а Папо отправили бы в тюрьму.
Итак, первое столкновение Мамо с взрослой жизнью привело к трагедии. Сегодня я частенько задаюсь вопросом: а уехали бы они из Джексона, если бы не ребенок? Судьба Мамо — судьба всей нашей семьи — сложилась благодаря младенцу, который прожил всего шесть дней.
Впрочем, какие бы мотивы — экономические или личные — ни привели моих предков в Огайо, пути назад у них уже не было. Папо нашел работу в «Армко» — крупной сталелитейной корпорации, которая активно набирала персонал в восточных угледобывающих районах Кентукки. Представители «Армко» часто ездили по городкам вроде Джексона и сулили лучшую жизнь каждому, кто решится переехать на север (причем говорили они чистую правду). Политика корпорации провоцировала массовую миграцию: на работу в первую очередь принимались кандидаты, у которых в «Армко» уже трудился кто-то из родственников. «Армко» не просто выманивала молодых мужчин из Кентукки — она поощряла их забирать с собою целые семьи.