Трясущимися пальцами Айрис зажгла очередную сигарету и попыталась здраво оценить положение. Похоже, она впуталась в чрезвычайно серьезное дело и ей хотят заткнуть рот. Профессора послали, чтобы он предложил ей безопасность в обмен на молчание. Против столь влиятельных лиц у нее нет ни малейшего шанса. Если она продолжит безнадежную борьбу за мисс Фрой, доктор нажмет на нужные рычаги, и в Триесте ее отправят в лечебницу.

Айрис вспомнила историю мисс Фрой о женщине, которую удерживали в частной клинике для душевнобольных. С ней может произойти то же самое. Любые попытки сопротивляться послужат доказательством ее невменяемости. Ее будут держать взаперти под действием лекарств, пока она от отчаяния действительно не рехнется. Пройдет немало времени, прежде чем ее хватятся дома. В Англии ее никто не ждет, друзья решат, что она все еще за границей. К тому моменту, как ее юристы или банкиры забеспокоятся и начнут поиски, будет поздно – обнаружат умалишенную.

И без того расстроенная, Айрис погрязла в болоте преувеличенных страхов и опасений. Но хотя ее рассудок почти целиком захлестнула волна паники, один уголок мозга все же продолжал оценивать происходящее с позиций здравого смысла. И подсказал ей, что спасти мисс Фрой сейчас невозможно.

– Ну и как? – терпеливо поинтересовался профессор, увидев, как девушка прикуривает очередную сигарету.

Внезапно Айрис вспомнила хорошо знакомый экспресс Кале – Дувр, белые утесы, вокзал Виктория… Ей отчаянно хотелось домой в Англию, в непринужденный веселый круг своих товарищей! Перед глазами огненными буквами вспыхнула знакомая надпись: «НЕ ВЛЕЗАЙ – УБЬЕТ!»

– Ну и как? – повторил профессор. – Вы одумались?

Обессилевшая, парализованная страхом, Айрис опустилась на самое дно пучины безнадежности. Добиваться и дальше спасения мисс Фрой означало лишь принести в жертву и себя, причем без какой-либо пользы.

– Да…

– Больше не будете устраивать сцен? – продолжал профессор.

– Не буду…

– Хорошо. Наконец, готовы ли вы признать, что просто выдумали мисс Фрой?

Айрис почувствовала, что ее ввергают в круг ада, предназначенный для Иуды Искариота и прочих предателей. Однако слова отречения прозвучали:

– Признаю. Я ее выдумала. Никакой мисс Фрой не существует.

Доктор смотрел вслед выходящему из вагона-ресторана профессору.

– На редкость умный джентльмен, – заметил он сухо. – Рассчитывает вылечить душевную болезнь нотациями. Хотя кто знает, быть может, он и прав. В моей карьере такое впервые, однако хотелось бы, чтобы я ошибся с диагнозом.

Не сводя глаз с хмурого лица Хэйра, он поинтересовался:

– А вы как считаете?

– Да я-то знаю, что он только наломает дров! – буркнул молодой человек.

– «Тот, кто знает, и знает, что он знает, воистину мудр», – процитировал доктор Конфуция. – И? Что тогда?

– Черт меня побери, если я знаю!

– А вы все-таки подозреваете, что профессор поумней вас?

– Ничего подобного! Просто у нас с ним разные подходы.

– Вероятно, вы не привыкли командовать людьми?

– Да нет, не в этом дело, под моим началом бывало по нескольку сот молодцов, причем иным из них палец в рот не клади.