— Мне не очень понравились дубинки ваших сотрудников, товарищ комиссар.

— М-м-да… Бывает… К сожалению, ничего возразить тут не могу… что есть — то есть. Но, как мне кажется, вы с ними уже поквитались?

— Постарался. Что с ними теперь будет?

— Лейтенант уволен из органов и отдан под суд.

— Туда и дорога, — кивнул Проводник.

— В отношении рядовых сотрудников ограничились увольнением. Думаю, им хватило пары-тройки сломанных ребер и сотрясения мозга.

— Зря. За такое отношение к служебным обязанностям судить надо. Впрочем, с горы виднее.

— А вот оперуполномоченный прямо перед вашим побегом зарегистрировал в канцелярии факт передачи арестованного в распоряжение УНКВД. Так что — повезло, отделался выговором.

— Кстати говоря, умный парень! Далеко пойдёт, если не подгонять чрезмерно. Голова у него есть, только опыта маловато. Да, перед отъездом посмотрите в кустах, вон там. — Проводник указал направление. — Там их оружие. Мне чужого не нужно.

— Посмотрим. Больше ничего не хотите мне сказать?

— Пока что рано. Вот закончим работу, тогда можно будет и разговаривать…

— Ну что ж… В таком случае — до свидания!

Проводник вежливо кивнул. Наклонился и что-то сделал под ногою. Выпрямился и, ещё раз поклонившись, исчез в кустах на той стороне дороги. Лишь чуть-чуть шевельнулись ветки, и все стихло.

— Что это такое он там делал? — поинтересовался комиссар.

Филимонов, подойдя к месту, где стоял их собеседник, присел на корточки. Поковырялся в снегу и присвистнул:

— Посмотрите-ка, Абрам Аронович!

Он поднял с земли облепленный снегом предмет.

— Что это такое?

— Насколько я понимаю в технике — это какой-то замыкатель… Видите, вот тут он вставил палочку, чтобы он случайно не сработал. Надо полагать, эта штука в сугробе лежала, он, когда подошёл, её оттуда вытащил. И под ногу себе приладил…

Майор осторожно положил устройство на землю, взялся за провод и неторопливо двинулся вдоль него. Сошёл с дороги и исчез в кустах. Спустя несколько минут он выбрался на дорогу, осторожно неся в руках деревянный ящик. Поставил его на землю и присел рядом. Повозился некоторое время. Встал, отряхнул руки и покачал головой.

— Что там, Олег Иванович? — крикнул ему комиссар.

— Полпуда динамита, Абрам Аронович, — ответил тот, выбираясь на дорогу. — Батарея от радиостанции. И три нагана — надо думать, это оружие наших сотрудников, о котором говорил Проводник. К детонатору провод подходил от этого замыкателя.

— То есть, шевельни он ногой…

— И нас всех похоронили бы в одной могиле…

Январь 1936 года.

Москва.

Патриаршие пруды

В воскресный день тут было многолюдно. С визгом и криком носились по льду дети. Вдоль чугунной ограды прогуливались парочки, а скамейки плотно оккупировали люди постарше. Сюда не доносился городской шум, разговоры велись неторопливые и обстоятельные.

Стоявший, облокотившись на ограду, мужчина в неброском сером полушубке неторопливо грыз семечки, лениво разглядывая гуляющих взрослых и носящихся повсюду их детей. Судя по его виду, он никуда не спешил и никого не ожидал. Обилие шелухи возле его ног свидетельствовало о том, что наблюдатель находится здесь уже достаточно давно.