— Слушаюсь, ваше превосходительство!

Петроград.

Вечером того же дня.

Квартира генерала Сомова

— И что ж ты думаешь, Михаил Николаевич?

— Даже не знаю, что и сказать… Черт его знает, как оно всё выйти может… Но, анализируя последние события, выводы я могу сделать весьма странные. Гости эти… черти бы их утащили. Ты-то сам что думаешь? — Гость генерала, хоть и был одет в партикулярное платье, имел офицерскую выправку. А внимательный и властный взгляд серо-стальных глаз выдавал в нём человека, привыкшего к безусловному подчинению окружающих.

— А что тут думать? Смотри сам, все одно к одному складывается. — Генерал стал загибать пальцы на руках. — Заметь, задания выдавались в разное время и для обеспечения проведения разных операций, часто работа шла параллельно, мы проверяли сразу несколько источников. Июнь шестнадцатого года — подготовка флота к ведению набеговых операций. От нас требуют срочные данные по целому списку вопросов. Наши люди, едва начав работу, обнаруживают, что их интерес в данной области предварён противником. Итог — один человек раскрыт, задержан, и о его судьбе мы ничего не знаем. Второй — раскрыт, эвакуирован в самый последний момент. Флотская операция отменена сразу же, как только мы получили известия о судьбе наших людей. Не исключено, что и по этой причине в том числе. Август — от нас затребована информация по состоянию химической промышленности. Якобы немцы приступили к разработкам нового отравляющего вещества. На поверку всё это оказывается ложью и хорошо подготовленной операцией по выявлению наших агентов, способных эту информацию предоставить. Итог — капитан Мельников разоблачён, оказал сопротивление агентам контрразведки, застрелился при задержании. Один человек бежал, убит при переходе границы. Такие же подходы произведены в ноябре, и вот последний — январский случай. Общий итог таков: наши безвозвратные потери — пять человек. Часть погибла, часть арестована. Двое пропали без вести, вероятно, тоже схвачены немцами. Четверо эвакуированы в самый последний момент. Резидентуры понесли весьма существенные потери. Во всех случаях этому предшествовали запросы из канцелярии министра. Нельзя сказать, что мы работали попусту — кое-что добыть удалось, причем весьма и весьма ценное. Только вот к основному вопросу это отношения не имело никакого.

— Немцы?

— Хуже, Михаил Николаевич! Цепочку я эту до конца размотал!

— И кто ж на противоположной стороне сидит да за неё дёргает?

— Союзники наши — англичане! Общий порядок таков: они предоставляют министру информацию, тот требует от нас проверки.

— Нормальное дело. Всегда так бывало.

— Угу. Только вот англичане по своим каналам информируют немцев о том, что ожидается активность агентуры противника в указанных ими областях. Тем остаётся только расставить свои капканы.

Собеседник генерала кивнул:

— Да, активность англичан, их попытки перекупить или устранить наших людей я тоже замечал. Даже и наверх докладывал.

— Угу… про ответ тебя и не спрашиваю. Потери были?

— А то ж! Ну, да и мы в долгу не остались… война, брат… всякое бывает. Так что моих людей они трогать пока опасаются.